"Андре Олдмен. Западня ("Конан") " - читать интересную книгу автора

под водой, и тени от них тянулись к центру поляны к хижине на сваях. Колья
склонялись внутрь, вытягивались, их концы стремились сомкнуться, словно...
Да, теперь Катль понял, на что это было похоже: так пикты складывали
погребальный костер.
Как только он об этом подумал, со стороны хижины раздался резкий скрип
и мужской идол слегка повернул голову. Потом двинул ногой... Катль метнул
хассак. Он целил истукану в лоб, но лезвие вонзилось гораздо выше деревянной
головы - в бревенчатую стену. Снова заскрипело, огромные груди буковой
женщины колыхнулись... Бэда услышал чей-то отвратительный визг, понял, что
визжит он сам, и метнул второй нож...
Только продравшись сквозь густой кустарник, в клочья изодрав одежду и
упав лицом в мягкий влажный мох, он признался себе в том, что пиктская
волшба оказалась сильнее воли небожителей и отняла его дар.
Тогда Бэда Катль, гроза Боссонских Топей, заплакал как ребенок.

Глава девятая

- Ну, Пудолапый, лоб у тебя, видно, из железа. Я ж тебе между глаз из
пращи засадил шагов с двадцати. Другой бы уже на Серых Равнинах Нергала под
хвост целовал, а ты мясо жрешь, да не жуя глотаешь!
- Это у тебя лоб из железа, киммериец. Я по нему палицей стукнул, а ему
хоть бы что.
- Да не стукнул ты, я уклонился.
- Нет, стукнул!
- Нет, не стукнул, оглоблю тебе в брюхо!
- Не стукнул, так сейчас стукну, варвар неотесанный!
- Э, бросьте, стукнул - не стукнул. Вон Грибу досталось - до сих пор
очухаться не может.
- За грехи мои тяжкие, клянусь сосцами небесной коровы, не иначе за
грехи. А ведь это я первым признал Конана, да и кричу Гарчибальду: не иначе,
это наш капитан, герой-киммериец, с которым мы пиктов под Велитриумом
колошматили. Только Беспалый мне кивнуть успел, как наш герой-киммериец -
на! - камнем мне под дых и залепил. Больно мне, месьоры, и не так больно,
как обидно.
- Ты скажи спасибо, что камешек тебя вскользь задел. Да и оброс ты так,
что мать родная не признает. Тебя, барон, тоже. Всего-то баронского
осталось, что щит с собой таскаешь. Молодец. Ловко ты им мои снаряды
отражал.
- Благодарю за честь, месьор.
- Конан. Просто Конан-варвар, предатель и изменник. Таковым меня
считают в Аквилонии.
- Но мы-то, твои старые боевые товарищи, никогда в это не поверим.
Правда, месьор Гриб? Дайте ему еще хлебнуть, что-то он на бледную поганку
стал похож. Да приложи к животу холодное, Пленси, твои стоны портят нам
праздник. Все-таки встреча старых боевых друзей, сражавшихся под одними
знаменами...
- Может быть, кто и сражался под знаменами аквилонского короля, только
не Гуго Пудолапый. "Мы не будем драться с нашим бывшим командиром", -
говорят эти ребята. А я сразу сказал так: не хотите, дело ваше, а старине
Гуго за шлем обидно, и две тысячи золотом не помешают. Еще как! Седлаю я