"Андре Олдмен. Заговор Теней ("Конан") " - читать интересную книгу авторапесьеголовых и леопардов, но делали это лишь когда враги сваливались им на
голову, либо в редкие дни войны, когда военачальники, посадив короля на закорки, отправлялись в поход, из которого, как правило, живым возвращался лишь каждый десятый. Под пологом шалаша в ногах распростертой королевы сидел шаман Крыгтпрыга (что можно было перевести как "съевший левую ногу своего предшественника") и ковырял щепкой гнойную язву на своем тощем животе. Повелительница ыухе лежала прямо в грязи, без всякой подстилки, тело- ее покрывал густой слой засохших нечистот. Королева Озрдгра была очень стара. Не менее тридцати сезонов дождей миновало с тех пор, как мать произвела ее на свет, а вернее - "в грязь", ибо женщины ыухе рожали, сидя по пояс в болотной тине. На морщинистой шее желтели ожерелья из зубов ящериц и летучих мышей, соски плоских грудей проткнуты засохшими листьями осоки, беззубый рот щерился в улыбке: королева узнала вошедшего. - Нрыбнагда крукгрд! - приветствовал Бертудо повелительницу, кланяясь и прижимая руки к животу - наиболее почитаемой среди ыухе части тела. Он вполне сносно произносил слова, в которых было слишком мало гласных звуков, но слишком много значений. Так, приветствие жреца можно было перевести следующим образом: "Да заползет тебе в рот зеленая ящерица!" Или: "Да благословенно чрево твое, не знающее мужа!" При желании и сообразно случаю фраза эта могла значить и пожелание поскорее опочить и напитать своей плотью приемницу. А то, что дни королевы сочтены, Бертудо понял по доставленной в его хижину дохлой ящерице и отсутствию трех жрецов, отправившихся украсть женщину у племени кру, столь же дикого и темного, как и они сами. Бертудо привычно хлопнул себя по затылку: убил жирного комара. Хотя Крыгтпрыга не мог видеть кровососа, он просто знал, что насекомое именно сейчас решило отведать крови аргосца. Шаманы племени ыухе многое знали, умели предвидеть ближайшее будущее, и Бертудо не раз рассуждал сам с собой, отчего это Подателю Жизни вздумалось снабдить существ столь примитивных и никчемных с общепринятой точки зрения даром, о котором мечтали и коего добивались в упорных трудах многие, посвятившие себя белой и черной магии. Тайна сия была велика, но упорный аргосец надеялся ее со временем разгадать. - Мтрга-дргу! - Шаман Мировой Лягушки зачерпнул пригоршню грязи и бросил в королеву. Зловонный комок угодил прямо в улыбающийся рот, и Озрдгра тут же принялась жевать бескровными губами, справедливо полагая, что вместе с землей и тиной в желудок попадут питательные личинки и мелкие корешки. Жрец кивнул: он понял, чего требовал от него Крыгтпрыга. Опустившись на колени, Бертудо сложил ладони лодочкой и принялся читать отходную молитву, долженствующую помочь темной душе королевы не пропасть в Мировой Пустоте, а, вслед за сонмом душ иных, отправиться на Серые Равнины, на суд Нергала. Глядишь, Владыка Мертвых сочтет ее достойной нового воплощения, возродится она в теле послушницы или иной богобоязненной женщины, и тогда скромные усилия жреца, проведшего большую часть своей жизни в грязи и вони среди дикарей, не пропадут втуне... О сем мечтал Бертудо, на то были направлены все его благие помыслы. Молитва подходила к концу, когда снаружи послышался шум, каркающие голоса жрецов и визг женщин, которые, как всегда, лезли мужчинам под ноги, получая причитающиеся пинки и оплеухи. Крыгтпрыга понюхал воздух, плюнул |
|
|