"Роберт эрвин Говард. Волчий рубеж (Волки по ту сторону границы)" - читать интересную книгу автора

обряда, о котором раньше мне приходилось только слышать -
шаман племени Сокола поместил душу врага в тело змеи, а
душу отвратительной гадины - в его тело! Такая месть была
достойна всех демонов преисподней! А сидящие вокруг костра
пикты испытывали истинное наслаждение от этого
омерзительного действа!
Обе жертвы ужасного колдовства - человек и змея -
беспомощно корчились на земле.
Затем в свете костра коротко блеснул зажатый в руке
шамана клинок, и по земле покатились две головы. И - я
не мог поверить своим глазам! - рептилия дернулась и
затихла, тело же человека перевернулось на бок и начало
судорожно извиваться, как будто это на самом деле была
обезглавленная змея.
Глаза мои видели многое, но сейчас на меня накатила
волна слабости; я чуть не потерял сознание. Не удивительно:
какой нормальный человек может вынести столь устрашающее
зрелище кошмарного первобытного колдовства?!
Другое дело пикты: ужасная сцена привела их в такой
дикий восторг, что они показались мне в этот момент не
людьми, а мерзкими порождениями мрака.
Шаман продолжал свой танец. Высоко подпрыгнув, он
остановился перед полукругом воинов, сорвал с лица маску,
запрокинул назад голову и завыл, словно голодный волк.
Красноватый отблеск огня упал на лицо колдуна - и в этот
момент я его узнал! Весь перенесенный только что кошмарный
ужас, все вызывающее тошноту отвращение переродилось в
жгучую ярость - и, одновременно с этим, как туман испарился
мой здравый смысл, все разумные мысли о собственной
безопасности, о моей миссии и долге перед своей страной.
Потому что шаманом был старый Тейанога - давний и заклятый
враг, предавший мучительной смерти множество наших людей. А
кроме того, он сжег живьем на костре моего лучшего друга -
Джота, сына Гальтера.
Всепоглощающая ненависть заставила действовать меня
едва ли не инстинктивно, без участия подсознания. Я вскинул
лук и, наложив стрелу на тетиву, выстрелил, почти не целясь
- все произошло почти мгновенно. Свет костра был обманчив,
но на таком расстоянии промахнуться я не мог - у нас на
Западной Границе жизнь во многом зависит от того, насколько
хорошо ты умеешь натягивать лук.
Тонко свистнула в ночном воздухе стрела, старый
Тейанога взвыл, как гиена, и, зашатавшись, рухнул навзничь.
Из груди шамана торчало оперенное древко стрелы. Моей
стрелы! Пикты завопили от неожиданности, сидящий у костра
светлокожий высокий человек стремительным движением вскочил
на ноги, впервые повернувшись ко мне лицом. И тут - о
Митра! - я понял, что то был хайборией!
На какое-то мгновение я застыл, парализованный шоком, и
это едва не стоило мне жизни. Все пиктские воины, как