"Леонард Карпентер "На запретном берегу" (Конан)" - читать интересную книгу автора

Руфия и король Афратес, с некоторых пор совсем не появляющийся в городе.
Власти запретили обсуждать эту тему, но с таким же успехом они могли
запретить молоку убегать на огне. Последние дни кошмары стали сниться даже
простому люду - мастеровым, купцам, землепашцам. Нельзя сказать, чтоб
видения были так уж ужасны, но по описаниям походили на те, о которых
рассказывала дворцовая челядь. И это не единственное, что предвещало
грядущую великую беду. Повсюду кисло свежайшее молоко; огонь в очагах то и
дело вспыхивал зелеными и синими отблесками; в небе днем и ночью кружили
зловещие черные птицы.
- Говорят, принцесса теперь совсем не приходит в себя, бедняжка, -
сокрушенно качая головой, шептал трактирщик. - Сутки напролет она мечется
в бреду. Отцы города давно забросили свои обязанности, нам грозят
безвластие и разбой.
- Так что же это все-таки за сны? - поинтересовался Конан.
- Ну-у... - протянул трактирщик. - У каждого они разные, - тут он
отмахнулся большим пальцем, отгоняя нечистого. - Благодарение Мардуру, сны
редко посещают меня, и наутро я их вовсе не помню. - Он снова понизил
голос до свистящего шепота: - Но вот что повторяют все: в снах приходит
колдунья. Кожа у нее бледная и чешуйчатая, как у змеи. Она ворожит над
черным алтарем и смеется злым смехом. - Он покачал головой, всем своим
видом изображая сокрушенное недоумение. - Лично я в это не верю, но
находятся болтуны, которые врут на каждом углу, будто это возмездие свыше.
Мол, королева Руфия принесла с собой в наш город проклятие за какие-то
свои старые тайные грехи. - Он с преувеличенной осторожностью оглядел
пустой зал, а затем сделал Конану знак наклониться поближе. - Да будет
тебе известно, чужеземец, никто в городе толком не знает, откуда родом
наша добрая королева и кем она была прежде - прежде чем Афратес взял ее в
свой гарем и возвысил до любимой жены.
- Гм, - только и сказал на это Конан, изумившись, как трактирщик легко
обсуждает своих правителей с первым встречным. Это означало, что подобные
слова можно было теперь услышать на каждом углу Баалура, и это не
понравилось киммерийцу. Подавив желание разбить свою кружку о голову
толстого сплетника, он отставил недопитое вино, бросил на стол серебряную
монету и, распрощавшись с хозяином, вышел.
Очень скоро он обнаружил, что ноги сами несут его к главной площади, на
которой высилась белостенная громада королевского дворца. Ведущие к
площади улицы выглядели богато и сонно, словно греющиеся на солнышке
старцы в парчовых одеждах. Редкие прохожие лениво брели по теневой
стороне, спасаясь от полуденной жары. Глядя на эту мирную картину и ясное,
синее небо над головой, с трудом верилось, что городу и в самом деле
грозит какая-то опасность.
Однако во дворец, чьи узорчатые, в виде свившегося в кольца дракона,
чугунные ворота всегда стояли распахнутыми настежь, попасть теперь было не
так-то легко. Поднявшись на несколько ступеней перед решеткой, Конан
взялся за большой дверной молоток и трижды стукнул по гулкому металлу.
Вскоре за решеткой появился стражник с опухшим лицом и синими кругами под
глазами.
Но прежде чем Конан успел открыть рот, стражник бросился открывать ворота.
- Ты тот, кого называют Конаном из Киммерии? - полувопросительно сказал
он.