"Джон Коннолли. Темная лощина ("Чарли Паркер") " - читать интересную книгу автора

Голые стены лодочного сарая обледенели.
- Сколько мы уже здесь сидим? - спросил Натли.
- Два часа, - ответил Бриско.
- Тебе холодно?
- Что за дурацкий вопрос? Я уже инеем покрылся. Конечно, я чертовски
замерз.
- Почему же ты не принес шапку? - спросил Натли. - Знаешь ведь, мы
теряем большую часть тепла через голову. Следовало бы взять с собой шапку.
Именно поэтому тебе теперь и холодно. Следовало взять шапку.
- Знаешь что, Натли?
- Что?
- Я ненавижу тебя.
Позади них мягко крутились бобины записывающего устройства,
запечатлевавшего разговор двух агентов. Все должно записываться - таково
было условие этой операции: все! Даже если при этом фиксировалась ненависть
Бриско по отношению к Натли из-за наличия у последнего теплой шапки.

* * *

Охранник Оливер Джадд услышал ее прежде, чем смог увидеть: тяжелые,
шаркающие шаги по покрытому ковром полу; она тихонько разговаривала сама с
собой на ходу. Он с глубоким сожалением встал со своего места в комнатенке
охраны и двинулся прочь от телевизора и обогревателя, который согревал ему
ноги. За окном царила таинственная тишина, предвещавшая дальнейшие
снегопады. Ветра не было, но погода стояла отвратительная.
Совсем скоро дела пойдут еще хуже - в декабре так всегда бывало, - но
здесь, на дальнем севере, хуже становилось гораздо быстрее, чем где бы то ни
было. Иногда жизнь на северной Мэне становилась сущим кошмаром.
Охранник быстро направился к ней:
- Эй, леди! Леди! Что вы здесь делаете? Вам надлежит быть в постели. Вы
же можете встретить свою смерть.
Пожилую женщину, видимо, задели его последние слова, и она впервые
взглянула на Джадда. Она была маленькой и тощей, но держалась так невероятно
прямо, что это придавало ей необычайную внушительность, особенно по
сравнению с остальными обитателями дома для престарелых "Санта-Марта".
Джадду показалось, что она не так стара, как другие жители дома, которые
выглядели такими древними, что в прошлом могли бы стрелять сигареты у
участников Первой мировой войны. Этой женщине, однако, было, самое большее,
около шестидесяти. Джадд отметил для себя, что если она и не была старой,
то, определенно, производила впечатление сумасшедшей, совершенно безумной.
Ее длинные распущенные волосы серебристо-серого цвета свисали до самой
талии. Ярко-голубые глаза смотрели прямо сквозь Джадда куда-то в
пространство. На ней были коричневые высокие ботинки, ночная пижама, красный
шарф и длинное голубое пальто, которое она застегивала на ходу.
- Я ухожу, - заявила она. Выговорила это спокойно, с абсолютной
уверенностью, как будто бы не было ничего необычного в том, что
шестидесятилетняя женщина собирается покинуть дом для престарелых на севере,
у Мэна*. Уйти вот так, в одной ночной рубашке под дешевым пальто, в ночь,
когда синоптики обещали много снега, температуру минус шесть и ледяная корка
уже покрыла землю. Джадд никак не мог понять, как ей удалось проскользнуть