"Джозеф Конрад. Аванпост прогресса (Рассказ. Перевод А.Кривцовой) " - читать интересную книгу автора

вытянувшись на спине. Макола стоял на коленях над телом.
- Это ваш револьвер? - спросил Макола, поднимаясь.
- Да, - сказал Кайер; затем поспешно прибавил: - Он гнался за мной,
чтобы меня пристрелить, понимаете?
- Да, понимаю, - сказал Макола. - Здесь только один револьвер. Где же
его?
- Не знаю, - прошептал Кайер, и голос у него вдруг ослабел.
- Пойду поищу его, - тихо сказал тот. Он пошел вокруг по веранде дома,
а Кайер сидел неподвижно и глядел на труп. Макола вернулся с пустыми
руками, постоял в глубокой задумчивости, затем спокойно направился в
комнату убитого и сейчас же вышел с револьвером, который он показал
Кайеру. Кайер закрыл глаза. Все перед ним закружилось. Жизнь оказалась
более страшной и трудной, чем смерть. Он застрелил безоружного человека.
Подумав немного, Макола тихо сказал, указывая на мертвого, который
лежал с вытекшим правым глазом:
- Он умер от лихорадки.
Кайер посмотрел на него тупо.
- Да, - задумчиво повторил Макола, наклоняясь над трупом, - я думаю, он
умер от лихорадки. Похороним его завтра.
И он медленно ушел к поджидавшей его жене, оставив двух белых на
веранде.
Настала ночь, а Кайер не трогался со своего стула.
Он сидел неподвижно, словно накурился опиума. Напряженность эмоций,
какие он пережил, сменилась крайней усталостью и спокойствием. За
несколько коротких часов он измерил глубину ужаса и отчаяния и теперь
отдыхал в сознании, что жизнь уже не- скрывает от него тайн, не скрывает
их и смерть. Он сидел подле мертвеца и думал, много и по-новому. Он,
казалось, целиком отрешился от самого себя. Его старые мысли, убеждения,
вкусы - все то, что он уважал или ненавидел, - предстали наконец в их
истинном свете. Показались подлыми и ребячливыми, фальшивыми и смешными.
Он упивался своей новой мудростью, пока сидел подле человека, которого
убил. Он рассуждал сам с собой обо всем, что делается под солнцем,
рассуждал с той превратной ясностью, какую можно подметить у некоторых
сумасшедших. Между прочим, он размышлял и о том, что этот мертвый человек
был все-таки вредным животным; люди умирают каждый день тысячами; быть
может, десятками тысяч - кто мог сказать? - и в общей массе эта одна
смерть совсем незаметна; не может она иметь никакого значения - во всяком
случае, для мыслящего существа. Он, Кайер, был мыслящим существом. Всю
свою жизнь, вплоть до этого момента, он верил во всякую ерунду, как и
остальное человечество, - глупцы! - но теперь он мыслил! Он знал! Он
пребывал в покое - он приблизился к высшей мудрости! Затем он попробовал
представить себя мертвым, а Карлье - сидящим на стуле подле него; и эта
попытка увенчалась таким неожиданным успехом, что в течение нескольких
секунд он был не вполне уверен, кто - мертвый, а кто - живой. Однако эта
необыкновенная сила воображения испугала его; разумным и своевременным
усилием воли он спас себя от того, чтобы не стать Карлье. Сердце у него
заколотилось, и его бросило в жар при мысли об этой опасности. Карлье!
Что за чертовщина! Чтобы успокоить нервы, - не чудо, что они опять
расходились, - он начал потихоньку насвистывать. Потом он вдруг заснул или
думал, что спал, - за это время спустился туман, и кто-то свистел в тумане.