"Карл Отто Конради. Гете: Жизнь и творчество, том 2 " - читать интересную книгу автора

впечатляюще изобразил могучее, пусть тщетное самоуправство Гёца; как гордо
провозгласил: "Я создаю людей, / Леплю их / По своему подобью" (пер. В.
Левика - 1, 90); какую острую критику дворянства дал в "Вертере". Словом,
никак нельзя было ожидать, что поэт окажется на стороне защитников всего
сущего, в лучшем случае готовых к осторожным реформам. Но в 1789 году Гёте
уже не был прежним молодым человеком, который вос-
1 Здесь и далее ссылки в круглых скобках арабскими цифрами даются на
следующее издание: Гёте И. В. Собрание сочинений в десяти томах. М.,
Художественная литература, 1975 1980. Первая цифра означает том, вторая -
страницу названного издания. - Прим. ред.

17

клицал: "Войти в суть предмета, схватить ее - вот смысл всякого
мастерства!" За плечами у него была вереница кризисов, глубоко подорвавших
его уверенность в себе. Внешне все как будто шло наилучшим образом: поэт так
и не изведал нужды, но в душе успел изведать страдание. Не раз охватывало
его отчаяние, много лет подряд терзался он колебаниями, неуверенностью в
себе, смятением чувств, не зная, что же в конечном счете с ним будет.
Средствами на жизнь он располагал, но вопрос его жизненного
самоосуществления оставался непроясненным. Сколько раз бежал он от судьбы -
в частности, из Франкфурта в Веймар, запутавшись в отношениях с Лили
Шёнеман! Потом было десятилетие, когда поэт пробовал свои силы на
политическом и административном поприще, были взлеты и падения, успехи и
разочарования, строгая самодисциплина и сомнения, веселое общение с людьми и
одиночество, долгие часы, отданные искусству, и странная любовь: любимая
была для него в этом союзе будто сестра, а чувственность - под запретом. И
вдруг после такого десятилетия бегство в Италию - попытка познать и обрести
самого себя, и снова - неутомимые поиски истинно прочного, нерушимого,
каких-то главных закономерностей, которые он надеялся выявить в двух
областях: в природе и в искусстве. На год он снова вернулся в Тюрингию,
занялся естественнонаучными исследованиями, работал над завершением издания
своих сочинений, обрел наконец прочное счастье в любви, на этот раз и
чувственной тоже, - и тут грянул 1789 год с необыкновенными вестями из
Парижа. Поэт окончательно обосновался в Веймаре и отныне почитал этот край
своим отечеством.
Теперь он не мог отказаться от обретенного ценой стольких поисков, от
работы, которую взял на себя в первое веймарское десятилетие, став министром
веймарского герцога, не мог быть сторонником революции, способной выбить
из-под его ног почву, на которой он обосновался с таким трудом. Но в то же
время не мог он и отречься от надежд на реформы - надежд, которые сам
поселял в умах; разумеется, речь шла о реформах в строго установленных
пределах. Гёте должен был выбирать между революцией и реакцией, между
тотальным переворотом и тупым цеплянием за старое. Подобно многим другим, он
хотел избрать некий "третий путь", точнее было бы сказать (поскольку он не
участвовал в текущих политических делах, а лишь выступал в роли наблюдателя,
на крайний случай - кон-

18