"Джон Пейтон Кук. Кающийся" - читать интересную книгу автора

- Нет, - ответил я. Тот, со шприцом, вернулся и всадил мне адреналин
прямо в сердечную мышцу. Я думал насчет прокалывания новых отверстий, но
мне некому было показать эти части моего тела, так что я не видел
надобности зря тратить деньги. Прокалывание отверстий на теле может быть
дорого, а я жил на жалкие чеки пособия по безработице с тех пор, как меня
выгнали из мясников пять месяцев тому назад. Первый прокол в ухе я сделал
в старших классах, бесплатно - его исполнила девочка по имени Снуки иглой
и пробкой. Остальные дырки мне забивали автоматом в "Спенсер гифтс" на
торговой улице, где было дешево, а нос я себе проколол сам однажды ночью,
надравшись перцовки. Предоставленный самому себе, я, может, и сделал бы
все остальные дырки сам, но в тот вечер, когда Мария меня поймала, еще их
не было.
- А я их не чувствую, - сказала Мария. - Покажи.
Она задрала мою рубашку до подмышек и провела по груди ногтями.
Бездельники вокруг нас прекратили разговоры и повернулись посмотреть.
- Розовые титечки, - сказала она, хватая их и оттягивая, как резинку.
Я вздрогнул. Мария улыбнулась и стала теребить мои соски острыми
ногтями. У меня член начал вырастать, но ему не было места, куда расти.
Она провела ногтями мне по коже, оставив длинные красные царапины, и ее
жемчужные зубы влажно блеснули. Ничего так не заводит, как блаженная
улыбка на лице садистки, когда она делает тебе больно.
- У тебя легко следы остаются, - сказала она. - Мне это в кайф. - Она
резко ударила меня по лицу ладонью, подкинув челюсть и заставив прикусить
язык. Я почувствовал вкус крови. Сердце пропустило удар. Член нашел, куда
расти. - Классный красный блеск, - сказала Мария. И самым острым ногтем
провела четыре линии у меня на груди, как будто рисовала знак Зорро.
Ноготь окрасился моей кровью. Она сунула его мне в рот, заставив
облизать. Потом стерла с моей груди другие капли и обтерла руку о мои
губы. Опустила мою рубашку, и она пропиталась моей кровью. Мария схватила
меня за носовое кольцо, вскочила с табуретки и сдернула меня тоже.
- Куда ты меня ведешь? - спросил я, уплывая в странной эндорфинной
горячке. Она дала мне ощутить вкус того, чего я жаждал отчаянно, это пушер
так бесплатно дает попробовать капельку товара, которым нагружен его
грузовик. Она положила руку мне на штаны и ощутила твердость члена:
доказательство - если оно ей было нужно, - что я не притворяюсь.
- Не хочу устраивать бесплатный спектакль для этих стервятников, -
шепнула она мне в ухо. И зубы ее впились в его мочку, будто она была
готова его откусить. - Я тебя отвезу к себе, Гэри. Тебе там понравится.
Я охотно шел за ней, а она тянула меня через толпу, вниз по чугунной
винтовой лестнице, через заднюю дверь, через притон наркоманов в темной
аллее, где толпились в тени кучки людей неопределенного пола, передающих
друг другу резиновый жгут и старающихся покрепче затянуть его на руке. Она
отвела меня к своему "форду-маверик" семьдесят четвертого года, завела мне
руки за спину и сковала их испанскими наручниками, заставила меня
свернуться в багажнике, липкой лентой залепила мне рот, захлопнула крышку
- шелк! - и оставила меня в небесной тьме.


В ночь убийства 22 апреля 1942 года жена Дональда Фирна была в больнице
и рожала их третьего ребенка. Сам Фирн был железнодорожным механиком