"Кэтрин Коултер. Объятия дьявола (том 2) " - читать интересную книгу автораотдохнуть.
И отвечая на ее невысказанный вопрос, кивнул: - Я останусь с ним. Граф взглянул на часы, стоявшие в комнате Жозефа. Было четыре утра, и Кассандра наконец задремала. Энтони всмотрелся в лицо корсиканца. Раненый неровно, тяжело дышал. Впалые щеки горели от жара. Сухая, сморщенная кожа напоминала пергамент. Граф впервые осознал, что Жозеф действительно старик. Он и без доктора понимал, что корсиканцу не протянуть долго. Горло сжала спазма, глаза подозрительно защипало. Энтони взял бессильно повисшую руку Жозефа и еле слышно сказал спящему: - Я не хочу терять тебя, дружище. Мы много лет были вместе. Помнишь тот вечер, когда синьор Доннетти, пьяный до беспамятства, подслушал, как испанский капитан хвастался своей отвагой и смеялся над трусостью генуэзцев? А ты, храбрый дурачок, рисковал жизнью, спасая его от пяти испанских матросов, решивших вышибить мозги итальянцу! Граф немного помолчал, вспоминая, как Франческо, человек сдержанный и молчаливый, смеялся и сыпал ругательствами, когда Жозеф тащил его, связанного по рукам и ногам, на "Кассандру", стоявшую на якоре в гавани Кадиса. - Помню. Энтони вскинул голову, уставился в затуманенные болью глаза Жозефа и, к собственному потрясению, заметил в них веселые искорки. Раненый рассмеялся, но тут же закашлялся. - Бедняга Франческо, он до того допился, что даже не понял, как надоедливым ослом, который вечно лезет не в свое дело. - Франческо будет здесь завтра или послезавтра. Он в Палермо. Пальцы Жозефа чуть сильнее сжали руку Энтони. - Жаль, что я больше не увижу его. Вы передайте ему, что это он был дураком, хорошо? - Лучше ты сам все скажешь, дружище. Надсадный, хриплый кашель снова вырвался из груди Жозефа. Раненый так ослабел, что стал задыхаться. Граф быстро приподнял его и держал, пока не прошел приступ. - Не сдавайся, Жозеф. Кассандра все время твердит доктору Биссоне о твоей несгибаемой воле. Он зарылся лицом в седую шевелюру старика, не в состоянии вымолвить ни слова. Жозеф вздохнул, и граф осторожно опустил его на подушки. - Это у мадонны непреклонная воля, ваша светлость. Я хотел бы, чтобы мое заживо гниющее тело обрело вечный покой, но она и помыслить об этом не может. Я пытался сказать ей, что уже стар, что доволен своей долей, но она упрекает меня и отказывается слушать. - На потрескавшихся губах заиграла улыбка. - Она очень любит тебя, Жозеф, как, впрочем, и я. - Мадонна еще не сталкивалась со смертью по-настоящему близкого человека. Нет, не упоминайте о ее отце. Он, должно быть, просто мерзавец, хотя она, конечно, так не думает. Граф видел, что каждое слово дается ему с огромным трудом. - Отдохни, Жозеф. Мы еще поговорим, после того как к тебе вернутся |
|
|