"Кэтрин Коултер. Магия лета " - читать интересную книгу автора

грудью, она показалась ему довольно хорошенькой.
О Клер Хок подумал: "Как мила". Она же ощутила неловкость, почти
тревогу, окинув наметанным взглядом художницы упрямую линию его рта и
волевой подбородок. Этот человек был не из тех, с кем легко и просто, но,
без сомнения, ему нельзя было отказать в мужской красоте. Она протянула для
поцелуя изящную руку с кожей, белоснежной от усиленного употребления
огуречного лосьона, и Хок вежливо к ней приложился.
Виола напоминала молоденькую ласку, гибкую и живую, с такими же
бойкими блестящими глазами и ровными зубками.
- Милорд, я... мы все с нетерпением ожидали вашего приезда, чтобы
узнать самые последние новости о высшем свете, - сказала она, сразу
переходя в наступление.
Хок не сразу нашелся что ответить, и в глазах Виолы отразилось
торжество. Теперь он знает, что имеет дело не с каким-нибудь ничтожеством,
подумала она. Скоро он поймет и то, что она, как никто, подходит на роль
жены светского человека.
- Я расскажу вам все, что знаю, - ответил он, невольно улыбнувшись
этому воплощению расцветающей женственности.
- Познакомьтесь с Фрэнсис, милорд, - сказала София, обернулась - и
осеклась.
В гостиной воцарилось гробовое молчание, в котором неожиданно громко
прозвучал смешок Александра Килбра-кена. Несколько секунд тот боролся с
приступом дикого смеха и победил его не без труда.
На лице Хока не дрогнул ни один мускул, но, когда он взял огрубевшую,
сильную загорелую руку, он подумал: какое счастье, что у графа Рутвена это
не единственная дочь.
"Бог свидетель, она достойна наилучшего туалета - правда, того, в
который ходят за нуждой!"
- Очарован! - Это было все, что он сумел из себя выдавить.
Фрэнсис молча кивнула, не поднимая глаз и явно собираясь стушеваться,
как только Хок отпустит ее руку. Он почувствовал, что не может оторвать
взгляд от жуткого видения, представшего перед его глазами. Как это
возможно, чтобы от одних и тех же родителей родились столь разные дети,
думал он снова и снова. Прическа этой особы представляла собой пучок,
стянутый так туго, что глаза за стеклами очков готовы были выскочить из
орбит. Искаженные толстыми линзами, они выглядели как две торчащие из
черепа виноградины. Завершало этот идеальный образ подлинного безобразия
бесформенное платье гнойного цвета.
- Не огорчайтесь, милорд, - философски заметил Граньон на ухо Хоку. -
Чтобы все три дочки были красивы - такого не бывает. Слава Богу, у вас все
же остался кой-какой выбор.
Фрэнсис еще утром позаботилась о том, чтобы отодвинуть один из стульев
подальше от других. Опу-
Стившись на него, она немедленно углубилась в вышивание. От усердия
очки Фрэнсис сползли на самый кончик носа, что позволяло украдкой следить
за происходящим в гостиной. Хок разговаривал с графом, а Клер и Виола не
сводили с него глаз, как с божества, спустившегося на землю.
- Это совсем не смешно, Фрэнсис, - прошипела София, приближаясь к ней
и шурша муслином.
Та сочла за лучшее промолчать.