"Джеймс Оливер Кервуд. У последней границы" - читать интересную книгу автора

на палубе. Разве это не доказательство? Если бы я был прав, то те мужчины и
женщины, которые танцуют, играют в карты и болтают там, внизу, толпились бы
здесь у перил. Можете ли вы понять этих людей? Впрочем, они не в состоянии
видеть того, что вижу я - старый, смешной глупец, который так много помнит.
А, мисс Стэндиш! Улавливаете ли вы запах цветов, лесов и всей зелени
побережья? Он едва уловим, но я его чувствую.
- Да, я тоже чувствую его.
Она полной грудью вдохнула свежий воздух и повернулась так, что
очутилась спиною к перилам и лицом к ярко освещенным окнам каюты. Нежная
музыка доносилась до ее ушей, навевая дремоту тихими мелодиями. Слышно было
шарканье ног танцующих. Смех сливался с ритмичным скрипом судна. Голоса,
раздававшиеся за освещенными окнами, то замирали, то снова становились
громче. Когда старый капитан взглянул на девушку, он увидел в ее лице нечто
такое, чего он не мог понять.
Мисс Стэндиш как-то странно появилась на пароходе в Сиэтле, - совсем
одна и почти в самую последнюю минуту, отнюдь не считая нужным заранее
запастись местом на пароходе, столь нагруженном, что несколько сот человек
были вынуждены отказаться от поездки. Случайно она попалась на глаза
капитану. В отчаянии она бросилась к нему, и он различил какой-то
необычайный ужас под ее вынужденно спокойным видом. С тех пор старый капитан
уделял молодой пассажирке отеческое внимание, заботливо следя за ней как
человек умудренный годами.
И не раз замечал он в ней то пытливое и в то же время вызывающее
выражение, которое бросилось ему в глаза и сейчас, когда мисс Стэндиш
смотрела в окна каюты.
Она рассказывала капитану, что ей двадцать три года и она должна
встретиться в Номе с родными. Она назвала ему несколько человек, и он ей
поверил. Нельзя было не верить ей. К тому же он восхищался ее удалью,
благодаря которой девушка преодолела все официальные препятствия, чтобы
попасть на пароход.
Во многих отношениях молодая путешественница всегда была милым и
общительным спутником. Тем не менее капитан Райфл, благодаря опыту своему,
понял, что она находится в каком-то напряженном состоянии. Ему было ясно,
что она с чем-то выдерживает борьбу. Но, повинуясь мудрости своих
шестидесяти трех лет, он вида не показывал, что догадывается.
Он и теперь внимательно наблюдал за ней, но так, что это оставалось
незаметным.
Мисс Стэндиш была очень хороша; ее красота, спокойная и необычайного
характера, неотразимо влекла к себе и взывала к старым воспоминаниям, ярко
запечатлевшимся в сердце бывалого капитана.
Она была стройна, как девочка. Он заметил, что при дневном свете у нее
чарующие светло-серые глаза. А ее дивные гладкие темные волосы, тщательно
причесанные пышной короной, простотой своей наводили на мысль о пуританстве.
Иногда его брало сомнение, действительно ли ей двадцать три года. Он
скорее поверил бы ей, если бы она сказала, что ей девятнадцать или двадцать.
Эта девушка была для него загадкой и вызывала в нем Множество размышлений.
Но это отчасти входило в обязанности капитана: видеть многое, что вряд ли
увидят другие, и держать язык за зубами.
- Мы не совсем одни, - услышал он. - Есть и другие. - И мисс Стэндиш
легким кивком указала на две фигуры поодаль у перил.