"Джеймс Оливер Кервуд. У последней границы" - читать интересную книгу автора

Мисс Стэндиш подняла руку. Алан увидел на ней слабый блеск ее
единственного кольца. Она медленно сняла его с пальца.
- Пусть это тоже будет на счастье - на счастье Мэри Стэндиш, - сказала
она, тихо засмеявшись, и бросила кольцо в море.
Девушка посмотрела Алану в лицо, как бы ожидая, что ей придется
оправдываться за свой поступок.
- Это не мелодрама. Я так чувствую, и я хочу, чтобы на дне моря, здесь,
у Скагвэя, лежало что-нибудь мое, как Белинда Мелруни хотела, чтобы ее
доллар навсегда остался на дне Юкона.
Она протянула ему руку, с которой она только что сняла кольцо, и Алан
почувствовал ее теплое прикосновение.
- Благодарю вас за то, что вы доставили мне чудесный день, мистер Холт.
Я никогда не забуду этого. Пора идти ужинать. Я должна попрощаться с вами.
Он взглядом провожал ее стройную фигуру, пока она не скрылась из виду.
По дороге в свою каюту он чуть не налетел на Росланда. Это начинало
раздражать его. Ни тот, ни другой не произнесли ни одного слова и не
раскланялись. Не обнаруживая ни малейшего волнения на окаменевшем лице,
Росланд посмотрел Алану прямо в глаза. Несмотря на свое предубеждение против
этого человека, Алан должен был переменить мнение о нем. В Росланде
чувствовалась какая-то сила, приковывавшая внимание, непреклонная
уверенность в себе, которая была не только умелой игрой. Мошенником он,
пожалуй, был, но он обладал трезвым умом, равновесие которого нарушить
пустяками было нельзя. Алан невзлюбил этого человека. В качестве агента
Джона Грэйхама Росланд был ему врагом, а в качестве знакомого Мэри Стэндиш
он был такой же тайной, как и сама девушка. И только теперь в своей каюте
Алан начал понимать, что за спиной Росланда скрывается какая-то значительная
сила.
Алан не отличался любопытством. Всю свою жизнь он прожил среди слишком
суровой действительности, чтобы размениваться на сплетни и догадки. Его не
интересовали отношения между Мэри Стэндиш и Росландом, пока не впутали и
его: но теперь его положение стало слишком щекотливым для того, чтобы оно
могло быть ему по душе. Он не видел ничего забавного в приключениях
подобного рода, а при мысли о том, что оба, и Росланд и Мэри Стэндиш,
неправильно истолковывают его поведение, румянец гнева залил его щеки. Его
мало занимал Росланд, разве только что он хотел бы стереть его с лица земли,
как и всех прочих агентов Грэйхама. "А что касается этой девушки, -
продолжал он уверять себя, - то мысли о ней не идут дальше случайного
интереса". Алан не пытался раскрыть ее тайну, и он не стал расспрашивать ее.
Ни разу в нем не проснулось желание проникнуть в ее личные дела, а она ни
разу не упомянула о своей прежней жизни и не собиралась объяснить странное
поведение Росланда, взявшего на себя роль шпиона. Он сделал гримасу при
мысли о том, что он до жути близок был к опасности во время инцидента с
Росландом, и восхищался тем здравым рассудком, который она обнаружила в этом
вопросе; она избавила его от двух возможностей: извиниться перед Росландом
или выбросить его за борт.
В несколько воинственном настроении Алан вошел в столовую, приняв
твердое решение быть настороже и не допустить дальнейшего сближения с Мэри
Стэндиш. Как ни приятны были переживания сегодняшнего дня, мысль о том, что
временами он подчинялся чужой воле, угнетала его. Можно было подумать, что
Мэри Стэндиш прочла его мысли и соответствующим образом держала себя по