"Джеймс Оливер Кервуд. У последней границы" - читать интересную книгу автора

человеком...
- Прощайте, мистер Холт.
Она открыла дверь и на ходу обернулась, посмотрела на Алана и
улыбнулась, и он заметил, что в ее глазах снова сверкают слезы.
- Покойной ночи!
- Покойной ночи!
Дверь закрылась за ней. Он слышал, как удалялись ее шаги. Еще несколько
секунд, и он позвал бы ее назад. Но было уже слишком поздно...

Глава VIII

С полчаса Алан сидел и задумчиво курил свою сигару. Ему было не по
себе. Мэри Стэндиш пришла к нему как храбрый воин, и такой она ушла от него.
Когда он в последний раз взглянул на ее улыбающееся лицо, он уловил на
мгновение в ее глазах, влажных от слез, что-то такое, чего он раньше в каюте
не заметил; это похоже было, думалось ему, на душевную боль, на гордое
сожаление о случившемся; быть может, это была тень перенесенного унижения, а
впрочем, возможно, что в этом выразилось презрение к нему. Он не был уверен,
он знал только, что выражение ее лица не имело ничего общего с отчаянием. Ни
разу она не проявила слабости ни взглядом, ни словом, ни даже тогда, когда
слезы стояли в ее глазах. И мысль о том, что он, а не Мэри Стэндиш, показал
себя этой ночью достойным сожаления, начала понемногу укрепляться в его
мозгу. Ему стало стыдно. Было ясно, что или Мэри Стэндиш лучшего мнения о
нем, чем он того заслуживает, или он действительно так глуп, как она на то
надеялась. Сейчас Алан не мог разобраться даже в собственных мыслях.
Впервые, кажется, за всю свою жизнь Алан глубоко погрузился в анализ
женской натуры. Раньше ему не приходилось никогда этим заниматься. Но ему,
родившемуся и выросшему на лоне природы, было так же свойственно угадывать в
человеке храбрость, как другому - дышать. И в данную минуту храбрость Мэри
Стэндиш представлялась ему необычайной.
Некоторое время спустя Алан успокоился, вспомнив ее хладнокровие и
сдержанность; она не пыталась воздействовать на него, пустив в ход женские
чары. Ему казалось, что молодая красивая женщина, которая действительно
стояла бы перед угрозой смерти, проявила бы большую горячность для того,
чтобы убедить его. При здравом размышлении ее угроза казалась попросту
уловкой, зародившейся, возможно, под влиянием минуты, с целью дать толчок
его решению. Мысль о том, что такая девушка, как Мэри Стэндиш, может
покончить с собой, казалась неправдоподобной. Спокойный взгляд чудесных
глаз, ее красота, исключительная забота о своей внешности - все говорило о
нелепости подобного предположения. Она храбро пришла к нему, в этом не могло
быть сомнения. Но она только преувеличила серьезность мотивов, заставивших
ее это сделать.
Но даже после того, как он снова перебрал в уме все, какие только
возможны были, доводы, ради вящей убедительности своих заключений, он
все-таки чувствовал какую-то неловкость в душе. Против воли Алан стал
вспоминать все неприятные минуты, когда он, сам того не сознавая, действовал
под влиянием неожиданного порыва. Он пытался смехом разогнать нелепые мысли.
И под конец, чтобы придать им новое направление, Алан отложил недокуренную
сигару, взял свою дочерна раскуренную трубку, набил ее табаком и закурил.
Потом он стал ходить взад и вперед по каюте, подобно огромному зверю в