"Джеймс Оливер Кервуд. У последней границы" - читать интересную книгу автора

маленькой клетке. Наконец он остановился у открытого люка. Высунув голову,
он стал смотреть на яркие звезды, выпуская клубы табачного дыма, который
разносило мягким морским ветром.
Мало-помалу он начал успокаиваться. Вспышка чувств угасла и сменилась
обычной уравновешенностью. Если он поступил немного резко с мисс Стэндиш, то
он это загладит завтра, попросив у нее извинения. Она, вероятно, за это
время тоже придет в себя, и они вместе посмеются над ее возбуждением и их
маленьким приключением. Именно так он и сделает. "Меня вовсе не интересует,
в чем дело, - шептал ему какой-то настойчивый голос. - И я положительно не
хочу знать, какой безрассудный каприз толкнул ее в мою каюту". Тем не менее
он курил с ожесточением и криво усмехался, прислушиваясь к своему
внутреннему голосу. Он хотел бы выкинуть из головы Росланда, но образ
последнего упорно оставался там, а вместе с ним слова Мэри Стэндиш: "Если бы
я объяснила вам, то вы возненавидели бы меня". Что-то в этом роде, во всяком
случае. Он не мог с точностью вспомнить ее слова, да у него и желания не
было в точности вспоминать их. Все это его совершенно не касалось.
В таком настроении, с ощущением противоречивых чувств в душе, Алан
потушил свет и лег в постель. Он стал думать о родных местах. Это было куда
приятнее! В десятый раз он принимался высчитывать, сколько времени пройдет
еще, пока встанут перед ним покрытые ледниками гребни Эндикоттских гор и
первыми поприветствуют его возвращение на родину. Карл Ломен, который поедет
на следующем пароходе, присоединится к нему в Уналяске. Они вместе
отправятся в Ном. Потом он проведет около недели на полуострове Чорис,
поднимется вверх по течению Кобока, минуя Коюкук и далекое северное озеро, и
все дальше будет подвигаться туда, куда еще не заходили цивилизованные люди,
к своим стадам и своим людям. С ним вместе будет "Горячка" Смит.
После долгой зимней тоски по родине такие мысли могли, конечно, навеять
приятные сновидения. Но в эту ночь они не приходили. "Горячка" Смит исчез, а
на его месте появился Росланд. Киок хохотала и превращалась то и дело в
дразнящий облик Мэри Стэндиш. "Как это похоже на нее! - подумал Алан во
сне. - Киок всегда кого-нибудь мучает".
Утром он чувствовал себя лучше. Когда он проснулся, солнце уже высоко
стояло в небе и заливало своими лучами стены его каюты. Пароход качался на
волнах в открытом океане. На востоке виднелся берег Аляски, напоминая собою
темно-синюю туманность. Но белые вершины св. Ильи высоко выделялись на фоне
неба, подобно снежным знаменам. "Ном" полным ходом несся вперед. Под
влиянием стука машин кровь быстрее стала пульсировать в жилах Алана, а его
сердце забилось заодно с могучей силой, двигавшей пароход. Здесь делалось
дело. Каждый поворот колес, от которых вода бурлила за кормой, означал
скорое приближение к Уналяске, лежавшей на полпути к Алеутским островам.
Алана огорчало, что они теряют драгоценное время, сворачивая с прямого пути,
чтобы зайти в Кордову. Мысль о Кордове напомнила ему о Мэри Стэндиш.
Он оделся, побрился и спустился к завтраку, продолжая думать о ней.
Снова встретиться с ней было довольно неприятно теперь, после их ночного
разговора; он боялся очутиться в неловком положении, несмотря на то, что не
чувствовал никакой вины за собой. Но Мэри Стэндиш избавила его от угрызений
совести, которые он мог бы испытывать в связи с проявленной им прошлой ночью
невежливостью. Мисс Стэндиш сидела уже за столом. Она не обнаружила ни
малейшего волнения, когда он сел напротив нее. На ее щеках был легкий
румянец, напоминавший своим теплым оттенком сердцевину дикой розы тундр. Ему