"Джеймс Оливер Кервуд. У последней границы" - читать интересную книгу автора

В ближайшие полчаса наступила чудесная перемена. После бури воздух стал
свежим и действовал опьяняюще. Запах соленой влаги поднимался с моря. Улаф
встал, потянулся и, отряхиваясь, жадно вдыхал живительный воздух. На берегу
начали обрисовываться горы, выплывая одна за другой, как живые существа;
лучи солнца ярко играли на их гребнях. Темная громада лесов переливчато
заблестела. Зеленые склоны выступили из-за завесы клубящегося тумана. И
внезапно, вместе с окончательным торжеством солнца, показался во всем своем
величии берег Аляски.
Швед протянул перед собой свободную руку, выражая этим жестом свое
восхищение. Его бородатое лицо сияло гордостью и радостью жизни, когда он
улыбнулся своему спутнику. Но лицо Алана не изменилось. Когда солнце,
поднявшись над могучими цепями гор, осветило море, он, конечно, не преминул
заметить красоту дня, но чего-то ему недоставало. Все это потеряло смысл,
былой трепет восторга исчез. Алан почувствовал весь ужас этого, и его губы
сурово сжимались даже тогда, когда его взгляд встретил улыбку Улафа. Он
больше не старался закрывать глаза на правду.
Об этой правде начал смутно догадываться и Эриксен, когда он увидел
лицо Алана при безжалостном свете дня. Через некоторое время он окончательно
понял, в чем дело. Поиски не были только вопросом долга, и отнюдь не по
инициативе капитана "Нома" (как дал ему понять Алан) производились они. Лицо
его спутника носило не просто суровое выражение; какая-то странная душевная
мука светилась в этих глазах. Немного спустя швед заметил, каким
напряженным, ищущим взглядом впился Алан в слегка волнующуюся поверхность
моря.
- Если капитан Райфл был прав, то девушка упала за борт в этом месте, -
сказал наконец Алан, указывая пальцем.
Он встал.
- Но сейчас она уже не может быть здесь, - добавил Улаф.
В глубине души, однако, он был уверен в том, что она тут прямо под
ними, на дне моря. Он направил свое судно к берегу. В трех-четырех милях от
них выплывала из тени гор песчаная полоса берега. Четверть часа спустя можно
было различить дымок, струившийся над скалами, подступавшими к самому морю.
- Это жилище Мак-Кормика, - заметил швед.
Алан ничего не ответил. В бинокль Улафа он нашел хижину шотландца.
Санди Мак-Кормик, если верить Улафу, знал каждый водоворот и каждую отмель
на протяжении пятидесяти миль, и он с закрытыми глазами найдет тело Мэри
Стэндиш, если только его прибило к берегу. И пока Эриксен бросал якорь на
отмели, Санди сам уже спускался им навстречу.
Алан и Эриксен выскочили и по колено в воде добрались до берега. В
дверях хижины Алан заметил женщину, с удивлением смотревшую на них. Санди
был молодой краснощекий парень и больше походил на мальчика, чем на мужчину.
Они поздоровались. Алан рассказал ему о той катастрофе, которая случилась на
борту "Нома", и о цели своего приезда. Ему стоило больших усилий говорить
спокойно, но он надеялся, что ему удастся владеть собой. В его холодном
бесстрастном голосе не слышалось ни малейшего признака волнения, но в то же
время ни от кого не могла ускользнуть трагическая серьезность его тона.
Мак-Кормик, у которого были весьма скудные средства к существованию,
выслушал почти с ужасом цифру вознаграждения за его услуги: пятьдесят
долларов в день за поиски и пять тысяч долларов вдобавок, если он найдет
тело девушки.