"Роалд Дал. Убийство Патрика Мэлони (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

пенрегруппировывались и строили свежие планы на зимнюю охоту. Это явилось
ошибкой, потому как именно в это время ослепительное создание по имени
Наталия, о контором дотоле никто и не слыхивал, неожиданно явилось из
Европы, крепко взяло сэра Бэзила за руку и отвело его, пребывавшего в
полубессознательном состоянии, в Кекстон-холл, в регистратуру, где и
свершилось бракосончетание, прежде чем кто-либо, а менее всего жених,
сонобразил, что к чему.
Нетрудно представить себе, в какое негодование при-ншли лондонские
дамы, и естественно, что они принялись распространять в большом количестве
разные пикантнные сплетни насчет новой леди Тэртон ("Эта подлая
браконьерша", - называли они ее). Но не будем на этом задерживать внимание.
По существу, для целей настоянщего рассказа можем пропустить шесть
последующих лет и в результате подходим к нынешнему времени, к тому
случившемуся неделю назад, день в день, событию, когда я имел удовольствие
впервые познакомиться с ее светлостью. Теперь она, как вы, должно быть, уже
донгадались, не только заправляла всей "Тэртон пресс", но и, как следствие,
являла собою значительную политиченскую силу в стране. Я отдаю себе отчет в
том, что женнщины проделывали подобное и прежде, но что делает этот случай
исключительным, так это то обстоятельство, что она иностранка и никто толком
так и не знал, откунда она приехала - из Югославии, Болгарии или России.
Итак, в прошлый четверг я отправился на небольшую вечеринку к одному
лондонскому приятелю. Когда мы стояли в гостиной, дожидаясь приглашения к
столу, понтягивали отличное мартини и беседовали об атомной бомбе и мистере
Биване[1], в комнату заглянула служаннка, чтобы объявить о приходе
последнего гостя.
- Леди Тэртон, - произнесла она.
Разговора никто не прервал: мы были слишком хонрошо воспитаны для
этого. Никто и головы не повернул. В ожидании ее появления мы лишь скосили
глаза в стонрону двери.
Она вошла быстрой походкой - высокая, стройная женщина в
красно-золотистом платье с блестками; улынбаясь, она протянула руку хозяйке,
и, клянусь, должен сказать, это была красавица.
- Милдред, добрый вечер!
- Моя дорогая леди Тэртон! Как я рада! Мне кажется, в эту минуту мы
все-таки умолкли и, повернувшись, уставились на нее и принялись покорно
ждать, когда нас ей представят, точно она была королевой или знаменитой
кинозвездой. Однако выглядела она лучше той или другой. У нее были черные
волосы, а к вин - одно из тех бледных, овальных, невинных лиц, конторые
писали фламандские художники в пятнадцатом венке, почти как у мадонны
Мемлинга или Ван Эйка[2]. По крайней мере, таково было первое впечатление.
Позднее, когда пришел мой черед пожать ей руку, я рассмотрел ее поближе и
увидел, что, кроме очертания и цвета лица, она была отнюдь не мадонна -
пожалуй, ей было слишнком далеко до нее.
Ноздри, к примеру, были весьма странные, несколько более открытые, чем
обычно, более широкие, чем мне когда-либо приходилось видеть, и к тому же
чрезмерно выгнутые. Это придавало всему носу какой-то фыркаюнщий вид, и
что-то в нем было от дикого животного, скажем мустанга.
А глаза, когда я увидел их вблизи, были не такими широкими и круглыми,
какими их делали художники, рисовавшие мадонну, но узкие и полузакрытые,
полуулынбающиеся, полусердитые и чуть-чуть вульгарные, что так или иначе