"Роальд Даль. Свинья" - читать интересную книгу автора

2
Известие об убийстве, за которое трое полицейских впоследствии были
упомянуты в списке отличившихся, быстро было
доведено газетчиками до сведения всех родственников погибшей пары, и на
следующее утро самые близкие из этих
родственников, а также пара сотрудников похоронного бюро, три адвоката
и священник сели в несколько такси и
направились к дому с разбитым окном. Они собрались в гостиной, и,
рассевшись кружком на диванах и креслах,
покуривали, потягивали херес и размышляли вслух, что же теперь делать с
этим ребенком - сиротой Лексингтоном.
Быстро выяснилось, что никто из родственников особенно не жаждет брать
на себя ответственность за его воспитание, и
споры и обсуждения продолжались целый день. Все выражали огромное,
почти неукротимое желание растить
младенца и делали бы это с величайшим удовольствием, кабы не то
обстоятельство, что квартирка у них слишком
мала, или что у них уже есть один ребенок и второго они никак не могут
себе позволить, или что не знают, что делать с
бедняжкой, когда летом уедут за границу, или что им уже немало лет, а
это крайне несправедливо по отношению к
мальчику, когда он подрастет, и так далее, и тому подобное. Все они,
разумеется, знали, что отец младенца уже долгое
время был в больших долгах, дом заложен, и наследство ребенку не
светит.
Было шесть вечера, и они все еще спорили как ненормальные, когда
неожиданно, в самый разгар спора, примчалась из
Вирджинии старая тетушка погибшего (ее звали Глосспан) и, не сняв шляпу
и пальто, не присев даже, игнорируя все
предложения выпить мартини, виски или херес, твердо заявила собравшимся
родственникам, что отныне она сама
намерена единолично заботиться о младенце. Более того, она примет на
себя полную финансовую ответственность по
всем расходам, включая образование, а они все могут отправляться по
домам успокаивать свою совесть. Сказав это,
она живо поднялась в детскую, выхватила Лексингтона из люльки и
умчалась, крепко сжимая ребенка в объятиях.
Родственники же продолжали сидеть, глазеть, улыбаться и выражать всем
своим видом облегчение, а Макпоттл,
сиделка, от неодобрения застыла у подножия лестницы, поджав губы и
сложив руки на накрахмаленной груди.
Так младенец Лексингтон покинул город Нью-Йорк, когда ему было
тринадцать дней, и поехал на юг, чтобы жить в
штате Вирджиния со своей двоюродной бабушкой Глосспан.

3
Бабушке Глосспан было почти семьдесят, когда она оформила опекунство
над Лексингтоном, но посмотришь на нее, и
ни за что об этом не догадаешься. Такая энергичная, что и молодой не