"Николай Далекий. За живой и мертвой водой (Роман)" - читать интересную книгу автора

поверить в то, чего нет, что выдумали бессильные, отчаявшиеся, сломленные
бедой люди. Но в эту минуту ему захотелось, чтобы бог существовал,
безразлично чей бог - христианский, мусульманский, языческий, лишь бы был он
действительно всевидящий, всесильный, справедливый. И Юрко не решился
прервать молитву любимой. Он даже чувствовал себя виноватым, что не может
присоединиться к ее горячим мольбам.
Им посчастливилось выйти из хаты незамеченными, и через несколько минут
они были в поле у копен. Стефа с братом на руках шла следом за Юрком,
тащившим на плечах узел, все ее богатство. Девушка ни о чем не спрашивала
хлопца. Она отдалась на его волю и рассудок, признала в нем своего
защитника, доверилась и покорилась ему.
Юрко вел в свое село Подгайчики, там жила тетка Стефы, родная сестра ее
отца. В хате Гнатышиных Юрко надеялся найти хотя бы временный приют для
Стефы и ее маленького брата.

...Давно-давно клал печи в новых хатах соседнего польского села
Бялополье Семен Олящук. Был молод Семен, считался бесхитростным чудаком, но
руки имел золотые. Не дымили его печи и при сырых дровах в ненастную погоду,
быстро нагревались, долго держали тепло. Любил молодой мастер, как бы шутки
ради, украшать творения своих шершавых, потрескавшихся рук каким-нибудь
узором, а то и рисунком, сделанным из кусочков цветного стекла, черепков
разбитой посуды, искрящихся камешков: то конек по комину скачет, косясь на
хозяина голубым стеклянным глазом, то белка камешек-орешек в лапках держит,
а то луна полным лицом сияет, точь-в-точь лысый добродушный кум после
третьей чарки... Печь как печь, а глянешь, и улыбнуться хочется.
Пришла поглядеть соседская дивчина Яся и ахнула. Точно в святое
воскресенье на себя в зеркало глянула. На сыром, еще не беленном комине
стоит она в праздничном наряде, красных сапожках, с лентами в светлых
косичках, держит на вышитом полотенце пышный каравай. А печник-шутник свой
нехитрый инструмент в торбу складывает, голову наклонил, смеется.
Не прошло и года, убежала из родного дома Яся, - единственная дочь у
родителей, кичившихся и в бедности своим шляхетским происхождением. Исчез и
чудаковатый печник. Слух прошел, что где-то в соседнем воеводстве кладет он
за небольшую плату на добро и радость людям свои прочные, веселые печи и
помогает ему в работе не то жена, не то любка. Вернулись они повенчанные, с
ребенком в пеленках. Украинец и полька по роду, греко-католик и
римо-католичка по церкви.
Хоть не были в диковинку такие браки, все же родственники встретили
молодую пару холодно, со скрытой враждебностью. Сваты друг с другом не
знались, шляхтичи зятя в гости не приглашали. Семен Олящук всего этого к
сердцу не принимал, построил на заработанные деньги маленькую хатку, выложил
печку с роскошным петухом на комине и зажил с Ядвигой и маленькой дочкой под
своей крышей, сам себе хозяин и судья. Чудно только было смотреть со
стороны, когда в воскресенье они выходили из хаты вместе и тут же
расходились в разные стороны: Семен шел к серебристо-серой деревянной
церкви, Ядвига вела девочку в островерхий кирпичный костел, выстроенный в
украинском селе богатыми польскими осадниками. Он к своему богу, она к
своему...
Когда советские войска освободили Западную Украину, осадники переехали
в Польшу. Ксендз тоже покинул свою плебанию, и в ее просторных комнатах