"Ричард Генри Дана. Два года на палубе (1840) " - читать интересную книгу автора

более что мы не приготовились к такой погоде и были легко одеты. Сменившись,
мы с большим удовольствием спустились вниз и натянули на себя все теплое,
вплоть до высоких сапог и зюйдвесток. К заходу солнца шторм несколько стих,
и на юго-западе начало проясняться. Мы отдали рифы и еще до полуночи
поставили брамсели.
Мы уже ощутили близость Горна с его холодами и поэтому занялись
необходимыми приготовлениями.
Вторник, 4 ноября. С рассветом слева по корме увидели землю - два
одинаковых по форме, но неравной величины острова, довольно высокие, с
плавными очертаниями. Это были Фолклендские острова. "Пилигрим" прошел между
ними и побережьем Патагонии. Итак, мы вступили в область мыса Горн, имея
превосходный ветер от северных румбов, неся лисели и надеясь быстро и без
помех миновать это опасное место.

Глава V
МЫС ГОРН

Среда, 5 ноября. Предыдущей ночью погода была благоприятна, так что мы
ясно видели Магеллановы облака и Южный крест. Магеллановы облака состоят из
трех малых туманностей[8] в южной части небосвода - двух ярких, наподобие
Млечного пути, и одной темной. Они открываются как раз над линией горизонта
сразу после прохождения тропика Козерога. Южный крест показывается с 18°
северной широты и у мыса Горн стоит почти над головой. Это четыре звезды в
форме креста - одно из самых ярких созвездий.
До полудня ветер дул слабо, но потом засвежело, и мы убрали
бом-брамсели, но оставили пока лисели; капитан, сказал, что при возможности
прошел бы с ними вокруг Горна. Незадолго до восьми часов (время захода
солнца в этих широтах) в фор-люке раздался крик: "Пошел все наверх!" - и,
выскочив на палубу, мы увидели катившееся на нас от зюйд-веста черное
облако, закрывавшее собой все небо. "Вот и мыс Горн!" - заметил старший
помощник. Едва мы успели взять паруса на гитовы, как оно накрыло нас. В
несколько минут разошлась такая волна, какой мне еще не приходилось видеть.
Она накатила спереди, и маленький бриг нырнул в нее, погрузившись всей
носовой частью. Вода хлынула на палубу через носовые порты и клюзы, угрожая
начисто смыть все за борт. У подветренных шпигатов воды было по пояс. Мы
бросились к реям, взяли на марселях два рифа и убрали все остальные паруса.
Но это не помогло. Бриг шел тяжело и скрипел под встречной волной, а шторм
бушевал все сильнее. На нас с невообразимой яростью обрушился дождь со
снегом и градом. Мы снова подтянули риф-тали, взяли все рифы на марселе,
убрали грот и легли на правый галс. Нашим радужным надеждам пришел конец, и
мы приготовились к противным ветрам и холодной погоде: спустили бом-брам-реи
и сняли их такелаж, хотя все прочее наверху было оставлено, даже
трюм-стеньги и лисель-спирты.
Всю ночь бушевал жестокий шторм - дождь, снег и град обрушивались на
судно, ветер оставался противным и гнал высокую волну. На рассвете (около
трех часов) вся палуба была покрыта снегом. Капитан послал стюарда наверх
раздать вахте по стакану грога, и пока мы оставались у Горна, утренняя вахта
всегда получала грог, а если приходилось брать рифы на марселях - то и вся
команда. С восходом солнца облака рассеялись, и ветер, зайдя в корму,
позволил поставить паруса и лечь почти точно по курсу.