"Ричард Генри Дана. Два года на палубе (1840) " - читать интересную книгу автораСан-Франциско расположен в обширной бухте на широте 37° 58', открытой сэром
Фрэнсисом Дрейком, но получившей свое название, как я полагаю, от францисканских миссионеров. Управление Верхней Калифорнией находится в Монтерее, там же и единственная на всем побережье таможня, на которой каждое торговое судно обязано предъявлять свой груз. Поэтому мы думали, что пойдем сначала в Монтерей, однако капитан еще в Бостоне получил распоряжение идти в Санта-Барбару, центральный порт побережья, и ждать там агента, который занимается всеми делами владельцев нашего судна. Бухта, или, как ее часто называют, "канал", Санта-Барбары весьма обширна и ограничена с одной стороны материком, изгибающимся здесь подобно полумесяцу (между мысом Консепсьон на севере и мысом Санта-Бонавентура на юге), и тремя большими островами - с другой, которые отстоят от побережья миль на двадцать. Место это лишь с трудом может быть названо бухтой, ибо оно чересчур просторно и совершенно не защищено от юго-восточных и северо-западных ветров, так что на самом деле немногим лучше открытого рейда. Вся зыбь Тихого океана накатывает сюда при юго-восточном ветре, образуя на мелководье столь мощный прибой, что в сезон зюйд-остов находиться вблизи берега крайне опасно. Зюйд-ост - истинный бич побережья Калифорнии. С ноября по апрель, а это период дождей в этих широтах, оградиться от него совершенно невозможно, и поэтому в открытых портах суда вынуждены становиться на якорь не ближе трех миль от берега и в дополнение к якорной цепи заводить на корму дуплинь, чтобы иметь возможность в любой момент сняться и уйти в море. Единственные порты, которые защищены от этого ветра, - Сан-Франциско и Монтерей на севере, Сан-Диего на юге. как принято, на якорь в трех милях от берега на глубине одиннадцати саженей. Капитан отправился на берег и велел прислать за ним шлюпку к закату солнца. Я не попал в первую шлюпку и обрадовался, что до вечера пойдет еще одна, ведь после столь продолжительного плавания, когда уже видна земля, даже несколько часов ожидания встречи с ней кажутся вечностью. День прошел в обычных делах, но, поскольку впервые на борту не было капитана, мы чувствовали себя свободнее и поглядывали на берег, стараясь угадать, что это за страна, где нам предстояло прожить год или два. Выдалась прекрасная погода, настолько теплая, что мы надели все летнее - соломенные шляпы, полотняные брюки и прочее. Такая благодать в середине зимы не могла не радовать нас. Как мы убедились впоследствии, термометр за всю зиму не опускается здесь до точки замерзания, и вообще между сезонами разница невелика, за исключением долгого периода дождей и зюйд-остов, когда теплая одежда не кажется лишней. Огромная бухта вокруг нас казалась почти неподвижной, ветер едва дышал, хотя команда с побывавшей на берегу шлюпки и рассказывала, что у берега сильный прибой. В порту, кроме нас, находилось только одно судно - длинный остроносый бриг тонн на триста с наклоненными мачтами, под английским флагом на гафеле. Позднее мы узнали, что он построен в Гуякиле и назван в честь сражения в Аякучо, принесшего независимость Перу. "Аякучо" принадлежал некоему шотландцу по имени Вильсон, который и командовал им, занимаясь перевозкой грузов между Кальяо и другими портами Южной Америки и Калифорнии. Бриг был отменным ходоком, в чем мы не раз имели возможность убедиться. Его команда состояла из сандвичевых островитян. Кроме этого судна, ничто не |
|
|