"Ричард Генри Дана. Два года на палубе (1840) " - читать интересную книгу автора

раз, ночью. С юга поползли огромные черные тучи, которые заслонили горы и,
казалось, легли на крыши домов. Мы поставили паруса, снялись с якоря и
четверо суток при непрерывном дожде, сильном волнении и ветре лавировали в
открытом море под зарифленными парусами. Не удивительно, говорили матросы,
что здесь в Калифорнии сухо во все остальные времена года - только за эти
четыре дня вылилось такое количество воды, какого хватит на все лето. К
исходу четвертых суток, после того как дождь на несколько часов усилился до
ливня, несколько прояснилось, и мы увидели, что нас уволокло почти на
тридцать миль от якорной стоянки. Из-за несильного, но противного ветра мы
возвратились только на шестой день и, найдя свой якорь, стали готовиться к
рейсу на юг вдоль побережья. Мы рассчитывали идти прямо в Сан-Диего, чтобы
встретиться там с "Калифорнией" до ее отплытия в Бостон; однако оказалось,
что нам предстоит зайти в промежуточный порт Сан-Педро, а поскольку там
следовало простоять неделю или две, то мы потеряли возможность застать
"Калифорнию", которая уходила через несколько дней. Перед самым выходом из
Санта-Барбары капитан взял на борт приземистого рыжеволосого человека весьма
вульгарной наружности, имевшего лишь один, да и то косой глаз. Он был
представлен нам как мистер Рассел, наш новый помощник. Радоваться тут было
нечему. Мы и так потеряли в море одного из лучших матросов, другой был
сделан клерком, а капитан вместо того, чтобы нанять еще одну не лишнюю пару
рабочих рук, взял еще одного надсмотрщика, который будет только следить за
всеми и подгонять нас. Теперь на бриге оказалось четыре командира и только
шесть человек в кубрике, так что судно заметно осело на корму, и,
естественно, нам от этого было мало удовольствия.
Покинув Санта-Барбару, "Пилигрим" шел вдоль берега, который оставался
ровным или умеренно пересеченным с преобладанием безлесных песков, пока
наконец мы не стали на якорь за высоким песчаным мысом в трех милях от
берега. Все это весьма напоминало якорную стоянку на Больших
Ньюфаундлендских банках, когда судно идет в Сент-Джонс, так как низкий берег
казался дальше, чем был на самом деле, и матросы говорили, что мы вполне
могли бы оставаться в Санта-Барбаре, а за шкурами можно было послать и
баркас. Земля здесь оказалась глинистой, и, насколько достигал глаз, нам не
было видно ни дерева, ни даже куста, равно как и ни малейших признаков
поселения. Трудно было представить, зачем нас занесло сюда. Мы сразу
произвели все приготовления на случай зюйд-оста, и к этому имелось
достаточно причин, потому что стоянка оказалась открытой для всех ветров,
кроме северных, которые нагоняют волну, заливающую берег на целую лигу. Как
только на борту все было приведено в должный порядок, спустили шлюпку, и мы
взялись за весла, а новый помощник, бывавший уже в этих местах, сел за руль.
Стояла малая вода. Уже на расстоянии одной восьмой мили от берега обнажились
камни, покрытые водорослями, и мы, выйдя из шлюпки, осторожно ступая босыми
ногами, добрались до обычного места высадки. Почва на берегу оказалась
глинистой и вязкой, и на ней, кроме стеблей дикой горчицы, не пробивалось ни
единой травки. Перед нами футов на тридцать или сорок возвышался небольшой
холм, который из-за малой высоты был совсем незаметен с брига. Мы увидели,
что с его вершины к нам спускаются трое, одетые то ли как моряки, то ли как
калифорнийцы. На одном были штаны некрашеной кожи и красная байковая
рубашка. Когда они приблизились, оказалось что это англичане - матросы с
небольшого мексиканского брига, выброшенного на берег зюйд-остом. Теперь они
жили в маленьком домике за холмом. Перевалив вместе с ними через холм, мы