"Ричард Генри Дана. Два года на палубе (1840) " - читать интересную книгу автора

устанут, после чего позволяют им переходить на шаг. Чистый воздух и бешеный
бег лошадей, которые, казалось, летели над землей, возбудили в нас столь
непривычное от долгого пребывания на судне чувство быстрого движения, что мы
с радостью согласились бы скакать весь день без передышки. Приехав в
деревню, мы застали там большое оживление. Индейцы, которые обычно отдыхают
по воскресеньям, были заняты игрой, заключавшейся в беготне за мячом на
ровном участке земли неподалеку от домов. Старики сидели кружком и наблюдали
за игрой, а молодежь - мужчины, мальчики и девочки - гонялась за мячом и
бросала его изо всех сил. Некоторые девчонки бегали не хуже гончих. При
каждом удачном выпаде старики поднимали оглушительный визг и хлопали в
ладоши. Между домами, шатаясь, бродили несколько матросов, что явно
свидетельствовало о том, что пульперии не были забыты. Один или два матроса
взобрались на лошадей, но, не владея искусством верховой езды, тут же
оказались сброшенными на землю, к вящему удовольствию зрителей. Впрочем,
мексиканцы подсунули им необъезженных животных. Зато с полдюжины обитателей
Сандвичевых островов бесстрашно носились верхом вокруг толпы полным галопом
с криками и хохотом.
Солнце склонялось к горизонту, и мы со Стимсоном зашли в один из домов
и присели там отдохнуть перед возвращением на бриг. Немедленно собрались
несколько местных жителей, чтобы посмотреть на "los marineros ingleses"[24],
и одной молодой женщине приглянулся мой шелковый карманный платок,
сохранившийся у меня еще со времен сухопутной жизни; она никогда не видела
такого красивого платка, и я, конечно же, подарил его ей, чем сразу же
снискал всеобщее расположение, взамен нам были поднесены груши и другие
плоды, которые мы унесли с собой. Выйдя из дома, мы обнаружили, что
привязанные у дверей лошади исчезли. Пришлось отыскать хозяина лошадей,
однако тот лишь пожал плечами и на все вопросы отвечал односложно: "Кто
знает?" Впрочем, по его невозмутимой физиономии мы догадались, что ему
хорошо известно, где лошади. После некоторых пререканий мы наняли двух
других лошадей, по четыре реала за каждую, и двух индейских мальчишек,
которые должны были бежать за нами и привести их обратно. Нам хотелось взять
свое за причиненный ущерб, и мы устроили бешеную скачку, так что оказались
на берегу в считанные минуты, но, дабы продлить свою свободу как можно
дольше, продолжали ездить по берегу и между складами, высматривая
возвращавшихся либо верхом, либо пешком матросов. Потом на лошадях
прискакали разгоряченные сандвичане. Мы расспросили о наших товарищах и
узнали, что двое хотели ехать верхом, но были сброшены на землю, а может,
свалились сами, и теперь бредут каким-то немыслимым курсом к берегу, и, судя
по всему, вряд ли объявятся раньше полуночи.
Затем прибежали мальчишки-индейцы, мы отдали им лошадей, окликнули
шлюпку и благополучно возвратились на бриг. Так завершился наш первый
свободный день на берегу. Мы изрядно устали, но все-таки хорошо провели
время и теперь с меньшей неохотой возвращались к своим обязанностям. Около
полуночи нас разбудили те двое опоздавших, которые о чем-то яростно спорили.
Оказалось, что они поехали вдвоем на одной лошади, и теперь каждый указывал
на другого, как на виновника падения. Но скоро и эти гуляки улеглись и
заснули, забыв, вероятно, обо всем случившемся, так как на следующее утро
спор не возобновлялся.

Глава XVII