"Юлий Даниэль(Николай Аржак). Искупление (рассказ)" - читать интересную книгу автора

Ну, что ж, сейчас узнаем. Я встал, отряхнул крошки с пиджака. Встал и
человек, смотревший на меня. Улыбаясь ему, я двинулся вперед. Но человек
протянул руку женщине, сидевшей рядом, и они оба зашагали по направлению к
курительной. У самых дверей он повернул голову и снова пристально, без
улыбки, останавливая взглядом, посмотрел мне в глаза, как бы говоря: "Да,
да, это не случайность, я специально ухожу, чтоб не разговаривать, не
встречаться. Да, мы знакомы, я тебя узнал, но ты ко мне лучше не подходи".
Он отвернулся, пропустил в дверях спутницу и вышел.
Я стоял почти посреди фойе, улыбаясь по инерции. Потом пожал плечами и
вернулся на свое место. Черт-те что!
Ощущение было такое, как будто меня ни за что, ни про что обругали. Этот
человек вел себя так, словно я враг ему. А у меня врагов никогда не было.
Я никогда никому не сделал зла. Даже женщины, с которыми я расставался,
никогда ни в чем меня не винили, хоть и горевали. А этот человек... Ну,
ладно, черт с ним! Может, вообще всё померещилось?
Когда сеанс закончился, я снова увидел эту пару в толпе, спускавшейся по
лестнице. Женщина - очень красивая, с надменным лицом и длинной, вопреки
моде, косой - говорила без улыбки:
- Фильм так плох, что даже хорош. Какая-то прямо первобытная глупость,
идиотизм без изъяна, без проблеска - совершенство своего рода... Право,
давно я не получала такого удовольствия от кино...
Ее спутник что-то бормотнул невнятно, остановился, закуривая, толпа
подтащила меня к ним, мы снова посмотрели друг на друга, и мой, должно
быть, недоумевающий, вопросительный взгляд столкнулся с отстраняющим
прищуром незнакомца. Или знакомца? А ну его к черту!..
...Электричка отгрохотала. Мы шли, переплетя пальцы, тесно прижавшись. И
хотя я видел только нос, кусочек щеки и краешек полуоткрытого рта, она
была видна мне вся - длинноногая, стремительная и узкая, словно копье,
набирающее высоту.
- Пусти, - сказала она. - Нельзя так. Кругом народ.
- Это тебе мерещится, - ответил я. - Никого нету.
- Как же, никого. А вот этот, толстый - он мне тоже мерещится?
- Сейчас проверим. Простите, гражданин, вы - фикция?
- Чево? - спросил толстяк.
- Витька, ты с ума сошел!
- Извините, я ошибся, думал - знакомый.
Платформа, пивной ларек, хлебный ларек. Дача, дача, магазин, дача,
парикмахерская, дача. Мимо, мимо. Песок под ногами - плотный,
утрамбованный, перемешанный со щебнем и шлаком. Как ладно шагают ноги, как
легко несут они тела, как близко щеки. Какая смесь силы и нежности, как
солнце воткнуло в землю рыжие сосны, как сухо и светло в лесу! Ладони,
наполнитесь! Господи, Ты есть, ведь не может счастье быть ниоткуда! Ведь
не могут же без чьей-то доброй и умной воли захлестнуть меня эти плечи,
колени, груди!
- Не надо, - сказала она.


2.