"Софрон Петрович Данилов. Бьется сердце (Роман) " - читать интересную книгу авторасказал.
В коридоре загрохотало, вал ребячьих голосов докатился до учительской. Нахов так резко захлопнул дверь за собой, будто ушёл от преследователей. - Ох-ох... - грохнул он, тяжело отдуваясь. - Едва не растерзали дорогого своего учителя башибузуки. И знаете из-за чего? - Нахов явно обрадовался, что в учительской есть с кем перемолвиться. - Не представите! Из-за образа парторга Толбонова! - Назвал известную книжку. - Было бы из-за чего рога ломать! Скажу, по секрету, образ этот - весьма откровенная книжная липа, ни живой кровинки. Но я учитель как-никак, обязан воспитывать уважение к литературе... Я и покриви душой, - мол, хоть сам по себе Толбонов и не удался, но его роль в произведении... и тому подобное. Тут они меня и взяли в оборот! Разве такой пустозвон, кричат, достоин называться парторгом? Вот, друг мой Аласов, какой строгий народ у нас растёт. Даже за такой, в общем, малый грех, как пустозвонство... - Ну, положим, пустозвонство не малый грех, - улыбнулся Аласов. - Вы так думаете? - Нахов посмотрел на него серьёзно - куда серьёзней, чем того требовал их разговор. - Думаете, Толбонова надо было критиковать? Но Аласов не стал углубляться в литературную проблему. - Василий Егорович, - сказал он. - Есть у меня к вам серьёзный разговор. Как раз насчёт десятого. - Ну, пожалуйста. Нахов тростью доетал с вешалки фуражку и положил её на колени, как бы говоря - побеседовать можно, но на долгие разговоры не рассчитывайте. - Мне, Василий Егорович, хотелось бы узнать поподробней историю класса... - Помогите как товарищу. Меня ведь не просто летопись интересует, вы понимаете. Не сочтите за лесть, Василий Егорович, но мне думается, что только ваши уроки в этом классе и проходят с полной отдачей. - Вы уверены, что с полной? Не знаю, не знаю... Есть на этот счёт и другое мнение. Почему, говорят мне, на твоих уроках только и слышишь споры да дебаты - у нас школа или дискуссионный клуб? А между прочим, ещё с древности известно, что спор - не обязательно ругачка да смута. В споре - истина, в споре мировоззрение оттачивается, приходит умение ясно выражать мысль! Знает это всякий, да мало знать. Впрочем, что же я... Вам ведь надо о десятом... Только от меня вам помощи будет немного. Голый практик, рублю сплеча. Ещё куда ни шло, могу вам факты... А вы уж сами их осмыслите. За окном в саду промелькнули головы, донеслись голоса. Аласов отвернулся, чтобы не смотреть туда. Нахов полулежал на диване, выставив вперёд ногу с протезом, - нескладный, большеголовый человек, очень усталый. Виски густо посеребрены. Едва ли он намного старше Аласова, а уже живот. Из-за протеза, надо думать, мало двигается. Протянул Аласову портсигар. - Не курите? Ну, и правильно, не курите. Я уже взрослым мужиком на фронте выучился. С тех пор каждую неделю бросаю. Да... Так вот вам история. Класс был как класс: успеваемость прочная, на производственной практике завоёвывает вымпел. И вдруг - этот случай. Прямо сказать, гнусный... Нахов провёл рукой по ёжику на голове, прикурил от одной папиросы другую. - Была у нас некая особа, Клеопатрой Ксенофонтовной звали. Тоже вроде |
|
|