"Лорд Дансени. О том, как Нут задумал испытать свою ловкость на гнолах" - читать интересную книгу автора

зеленому створчатому окну. Едва Тонкер коснулся рассохшихся досок,
безмолвие, что до того казалось вполне естественным, хотя и зловещим, вдруг
стало сверхъестественным, словно прикосновение призрака. Тонкеру
померещилось, будто само дыхание его дерзко нарушает эту тишину, а сердце
неистово заколотилось, словно барабан при ночной атаке; и завязка одного из
его сандалий с глухим стуком задела перекладину лестницы. Не дрогнул ни
один лист, и ночной ветерок стих; и Тонкер взмолился про себя, чтобы
какой-нибудь крот или мышь завозились бы во тьме, но ни одно живое существо
не издало ни звука; даже Нут застыл неподвижно. И тут же, на месте, пока
еще его не заметили, дельный парень решил (давно следовало это сделать!)
оставить в покое огромные изумруды и убраться подальше от тесного, высокого
дома гнолов, и бежать из этого жуткого леса, пока еще есть время, и выйти в
отставку, и поселиться в деревне. И Тонкер бесшумно спустился, и кивком
головы поманил Нута. Но гнолы уже давно наблюдали за ним сквозь отверстия,
коварным образом просверленные в стволах деревьев; и сверхъестественная
тишина дрогнула, словно по волшебству, и послышались пронзительные вопли
Тонкера - когда гнолы ухватили его сзади; вопли эти звучали все более и
более отрывисто, пока, наконец, не стали совершенно бессвязны. Куда гнолы
утащили его, лучше не спрашивать, а о том, что гнолы с ним сделали, я лучше
умолчу.
Нут какое-то время следил за происходящим, затаясь за углом дома; на
лице его читалось легкое изумление, и он в задумчивости потирал подбородок,
ибо трюк с дырками в стволах наблюдал в первый раз; затем он проворно
зашагал прочь через жуткий лес.
- А Нута они поймали? - спросишь ты меня, о милый читатель.
- Нет, что ты, дитя мое (ибо подобный вопрос любому покажется
детским). Нута не поймать никому и никогда.