"Джойс Данвилл. Открытие сезона" - читать интересную книгу автора

когда официант вынес очередной поднос, и мы разобрали напитки. Потом она
отошла за тортинками с грибами, а я стала высматривать, как всегда это
делаю, интересных молодых людей. К сожалению, таковых не нашлось: все
молодые люди, присутствовавшие на вечеринке, были актерами, и половина из
них - "голубыми". Самым красивым мужчиной здесь был мой муж. Это открытие
наполнило меня не гордостью, а лишь беспокойством. Мне не хотелось плохо
думать о человеческой натуре и признать тот факт, что Дэвид был самым
лучшим. Я наблюдала за ним со стороны: он разговаривал с двумя молодыми и,
по-моему, незамужними женщинами. Я слышала то, что они говорили: они
надеялись, что с открытием театра жизнь в городке немного оживет. Потом одна
из них сказала, что ей нравится галстук Дэвида, и стала водить по нему
пальцем: он посмотрел на нее, и я почувствовала, что сейчас что-то
произойдет.
- Если он вам нравится, - сказал Дэвид громко, - возьмите его. Я к нему
равнодушен.
Он тут же развязал галстук и вручил его девушке. Та была в ужасе.
- Нет, нет, - повторяла она, - Я не это имела в виду, совсем не это,
пожалуйста, возьмите его, - она протянула галстук, но Дэвид не взял его
обратно:
- Уверяю вас, он мне не нравится, я не буду его носить. Моя дорогая, я
очень обижусь, если вы не примите его.
Он настаивал, его акцент становился заметнее, а поведение более
вызывающим. Я видела по лицу девушки, как она жалеет, что оказалась
невольной участницей этой торговли. Она позволила себе быть несколько более
раскованной, чем это позволялось в рамках ее социального слоя, и оказалась
проученной с той грубой прямотой, которой Дэвид особенно славился. Она
посчитала его приятным молодым человеком, готовым поддержать словесную
дуэль, но вместо этого осталась с никчемной вещью в руке и не знала, что с
ней делать. Дэвид разозлил меня. Я видела, что он специально поставил ее в
неловкое положение: это был не его тип девушки, и он не собирался
заглаживать свое поведение. Я догадалась, что первопричиной этого поступка
явилось раздражение: ему не нравилось, когда к нему относились
снисходительно. Насколько я понимаю, у него не было особых оснований для
недовольства. Его карьера зависела от подобного снисходительного отношения,
но ему всегда нравилось думать, что можно убить двух зайцев, и поэтому он
позволял себе кусать руку, ласкающую его. Все актеры такие: жить не могут
без аплодисментов, но ненавидят лицо, ухмыляющееся над хлопающими ладонями.
В конце концов девушка скатала галстук и спрятала в сумочку. Я была
рада, что она получила хотя бы это: возможно, со временем ее воспоминания
станут более приятными. Я не оправдывала ни ее поведение, ни манеры Дэвида,
но взаимоотношения между публикой и актером всегда заставляли меня
испытывать неловкость.
Я быстро ретировалась, оставив своего мужа один на один с его
социальным конфузом. Отошла в сторонку, едва перемолвившись словом хоть с
кем-нибудь, ощущая всю бессмысленность своего участия в таком разобщенном
сборище: я не принадлежала ни к одному слою, не говоря уже о том, чтобы
занимать чью-нибудь сторону. И вообще, не пора ли вернуться домой и
покормить Джозефа? В этот момент двое местных жителей подошли и заговорили
со мной, и я их узнала.
- Ну конечно, - воскликнула женщина, - вы, должно быть, Эмма Лоуренс!