"Джойс Данвилл. Открытие сезона" - читать интересную книгу автора

которого дрожали колени, а волосы шевелились на голове, а теперь означала
просто очередную семейную ссору. Он сел на наш "честерфилд", не снимая
куртки: была холодная ночь. Я молча посмотрела на него и кивнула. Я не
собиралась заговаривать первой и надеялась, что он раскаивается и собирается
отказаться от своего решения, меняющего всю мою жизнь.
Около двух минут мы просидели в тишине: я бросала взгляды то на
телевизор, то в свою книгу, а он мрачно разглядывал ковер. Так как он
продолжал молчать, я подумала, не заметил ли он следов пролитого накануне
Флорой какао. Но когда он нарушил наконец молчание, я поняла, что мысли его
были далеки от ковра.
- Что у нас на ужин? - спросил он.
- Что бы ты хотел?
- Это означает, что ничего нет? - и не дожидаясь ответа, продолжил: -
И, ради Бога, включи камин, здесь такая холодина. Не пойму, почему надо
сидеть и мерзнуть всю ночь.
Я нагнулась и включила электрокамин.
- Я привычна к холоду, - сказала я нарочно. Я всегда хвастаюсь перед
всеми, особенно перед Дэвидом с его надуманными претензиями, своей
выносливостью. Потом продолжала: - Выбирай: яичница с беконом, котлеты,
спагетти, сосиски. Скажи, что именно, я приготовлю и принесу.
- Я знаю, тебе не хочется идти, - сказал он. - Ты ведь смотришь эту
программу?
- Нет, не смотрю. Скажи же мне, что ты хочешь, и я принесу.
Но он не хотел, чтобы последнее слово оставалось за мной.
- Я сам приготовлю ужин. Скажи, что ты будешь есть, я все сделаю.
- Я не буду ужинать, - ответила я, чувствуя раздражение: он поймал меня
той же стратегией, что и всегда. - Я сделаю тебе ужин, если ты скажешь, что
хочешь съесть.
- Ты скажи, что ты хочешь.
- Ничего. Будешь котлеты?
- Не буду.
- Тогда что?
- Ты скажешь мне, что ты хочешь, и я пойду приготовлю. И так мы
продолжали довольно долго, изливая свой холодный и усталый гнев, пока я не
отправилась на кухню жарить котлеты, потому что только так я могла
вскарабкаться на дюйм выше по грязному холму превосходства. Я очистила и
сварила фунт картошки. Таким образом мы с Дэвидом поужинали, а я получила
определенное преимущество.
Мы ели в молчании, я продолжала читать книгу. Потом, досмотрев
телепередачу, я сказала, что собираюсь ложиться спать. Я очень устала за
последние дни, особенно из-за неспокойного поведения Джозефа, которому было
всего семь недель. Мое намерение заставило Дэвида произнести:
- Право, Эмма, не стоит так кипятиться из-за переезда в Хирфорд. На что
ты злишься? Почему не хочешь ехать?
- Я вовсе не кипячусь, - сказала я, громко захлопнув книгу.
- Да нет же, кипятишься. Что ты так боишься потерять?
- Ты прекрасно знаешь, как я ждала этой работы.
- Получишь другую. Такой человек, как ты, никогда не останется
безработным.
- В Хирфорде?