"Джеральд Даррел. Перегруженный ковчег" - читать интересную книгу автора

руку, выбив из нее фонарь, и я почувствовал острую жгучую боль в пальцах.
Схватив фонарь, я поспешно выбрался из пещеры, сел и принялся рассматривать
раненую руку. На тыльной части кисти было много маленьких кровоточащих ранок
и несколько глубоких ссадин, причинявших мне сильную боль. Можно было
предположить, что я с размаху ударил рукой по ветке кустарника, утыканной
острыми колючками. Но теперь я догадался, что в пещере спряталось одно из
наиболее распространенных в Камеруне животных - африканский дикобраз. Мне
было досадно, что я не догадался об этом с самого начала.
Я снова вполз в пещеру, освещая себе фонарем путь. Скоро я увидел
дикобраза, стоявшего боком ко мне. Иглы на его спине ощетинились, пышный
большой хвост непрерывно находился в движении, иглы на хвосте громко
шуршали. Время от времени дикобраз подпрыгивал и раздраженно стучал о землю
задними лапами, как это обычно делает вспугнутый кролик. Дикобраз был
величиной с кошку, хотя точно это трудно было установить - с взъерошенными
иглами он выглядел значительно крупнее. Он еще не успел развернуться в
пещере и стоял хвостом к выходу, с гневом и страхом поглядывая на меня через
плечо влажными черными глазами. Он был весь черный, только у самого края
спины иглы отливали светлой, почти белой окраской. Длинный хвост, который
взвился дугой над спиной, был почти полностью лишен меха и игл. Только на
кончике хвоста находился забавный пучок тупых светлых игл. Кончик хвоста
похож был на длинный плотный колос пшеницы. Этот пучок игл на хвосте и
производил странный шуршащий звук, который я впервые услышал в пещере;
иногда дикобраз напрягал хвост, и пустотелые безобидные иглы на его конце с
резким щелкающим звуком стукались друг о друга. Дикобраз весь сжался и
приготовился к обороне.
Я начал обдумывать, что делать дальше. Ловить дикобраза лучше вдвоем,
чем одному, но если бы даже Элиас или Андрая оказались в пещере, они ничем
не могли бы мне помочь; в том узком проходе, где находился зверь, с трудом
мог развернуться только один человек. Я решил попытаться взять дикобраза
собственными силами. Обмотав одну руку мешком и расстелив второй мешок на
земле, чтобы положить в него пойманного зверя, я стал осторожно подползать к
дикобразу. Он шуршал хвостом, топал лапами, издавал резкие, пронзительные
крики. Выбрав удобный момент, я быстрым движением схватил дикобраза за
хвост, который казался мне наиболее уязвимой и доступной частью его тела.
Немедленно я получил сильный удар по руке, иглы прошли через намотанный на
руку мешок с такой легкостью, словно он был изготовлен не из ткани, а из
бумаги. Несмотря на боль в руке, я не выпустил дикобраза и продолжал
подтаскивать его к себе. Я знал, что, если я выпущу дикобраза, он не даст
мне вторично провести тот же маневр. Медленно отползал я к выходу,
подтягивая за собой упиравшегося дикобраза, пока мы не оказались в маленьком
зале в конце первого прохода. Здесь было больше возможностей развернуться, и
я попытался накрыть мешком голову дикобраза. Он оказал упорное сопротивление
и, выбрав удобный момент, ударил меня в грудь. Иглы прокололи тонкую рубашку
и с силой впились в мое тело. Ограниченность помещения давала дикобразу
большое преимущество: при любом движении он задевал меня своими иглами, мне
негде было укрыться от его ударов. Нужно было снова ползти по следующему
проходу и выбираться на свежий воздух. В прежнем порядке продолжили мы путь.
Оставшиеся футы казались мне милями. Когда мы наконец выбрались из пещеры,
дикобраз сделал неожиданный резкий рывок, пытаясь высвободиться, но я
вцепился в него мертвой хваткой.