"Джеральд Даррел. Перегруженный ковчег" - читать интересную книгу автора

шкуры соль, в эти минуты он растягивался во весь рост на земле и лежал с
блаженным выражением на морде. В первый день по прибытии Джорджа в лагерь
дрилы сделали попытку общими силами отколотить его и утвердить свое
господство, но Джордж оказался на высоте положения и вышел из этой схватки
победителем. После этого случая дрилы почтительно склонились перед новым
владыкой. Начиная преследование гвенонов, дрилы предварительно всегда
выясняли, далеко ли находится Джордж, так как у последнего был простой
способ прекращения споров - он кидался к месту драки и без разбора наносил
сильные укусы всем ее участникам.
Джордж, быстро сделавшись ручным и податливым, стал в лагере общим
любимцем и значительную часть времени проводил на кухне. Вскоре, однако, мне
пришлось его из кухни убрать, так как он постоянно оказывался виновником
всех и всяких недоразумений. Если запаздывал обед, мне говорили, что Джордж
опрокинул сковороду. Если что-либо пропадало, находилось по меньшей мере три
свидетеля, подтверждавшие, что в последний раз пропавший предмет они видели
у Джорджа. Джордж был возвращен в общество обезьян, которыми он и стал
руководить, с мягкостью и тактом. Эти его качества поражали меня, так как в
подавляющем большинстве случаев обезьяны, замечая уважение и страх своих
сородичей, становятся отвратительными, наглыми существами. Удивил нас Джордж
и другой своей особенностью. Решив, что, как и прочие обезьяны, он боится
хамелеонов, я привязал его к столбу довольно длинной цепочкой. Заметив
поблизости хамелеона, Джордж добрался до него, что стало возможным благодаря
длине цепочки, одним ударом сбил его с ветки и принялся уплетать с видимым
удовольствием. Пришлось срочно укорачивать привязь.
Самой очаровательной обезьянкой в моей коллекции был красноухий гвенон
величиной с небольшую кошку с нежной желто-зеленой окраской, с желтыми
полосками на щеках, бахромой красновато-коричневых волос под ушами и большим
сердцевидным пятном красных волос на морде. Весь он был хрупкий и изящный,
худые, костлявые пальцы на лапках напоминали мне пальцы очень старых людей.
Ежедневно каждая обезьяна получала свою порцию кузнечиков-любимую пищу
обезьян. Когда красноухий гвенон замечал меня, он становился на ноги,
издавал пронзительные, тонкие крики, напоминающие щебетание птиц, и умоляюще
протягивал руки с тонкими дрожащими пальцами. Наполнив рот и обе руки
кузнечиками, гвенон быстро съедал их, а затем начинал внимательно, с
напряженным выражением в светло-коричневых глазах рассматривать свои лапы и
землю около себя в надежде обнаружить какого-нибудь затерявшегося кузнечика.
Никогда еще я не встречал более милой обезьянки. Даже ее крики, напоминавшие
мягкое щебетание птиц, и протяжное воркованье, которым она стремилась
привлечь к себе внимание, резко отличались от утробного ворчания и громких,
пронзительных криков дрилов или от металлических, скрипучих голосов
белоносых гвенонов. Джордж разделял мои симпатии к красноухому гвенону, а
тот в свою очередь был очень привязан к бабуину. Выглядывая из-за заросшего
шерстью плеча Джорджа, маленький гвенон даже позволял себе корчить гримасы
дрилам.
В полдень солнце беспощадно обжигает лес и лагерь, в давящей духоте и
жаре не слышно даже птичьих голосов. Лишь из прохладных глубин леса
доносится слабый, отдаленный звон цикад. Птицы с закрытыми глазами дремлют в
своих клетках, крысы перевернулись на спинки и тоже заснули, слегка
подергивая лапками во сне. На теплой земле под укрытием из пальмовых листьев
вытянулись во весь рост обезьяны, они мирно спят с кротким невинным