"Джеральд Даррел. Перегруженный ковчег" - читать интересную книгу автора

из деревни это было первое обращенное ко мне слово, и я счел себя обязанным
на него ответить.
- Уг! - согласился я.
Дальше пошли молча. Пройдя около половины пути, мы вышли к широкому, но
мелкому озерцу, в которое впадал небольшой ручей. Мой спутник разделся и
начал купаться в ручье. Я последовал его примеру. Искупавшись, охотник стал
жадно пить воду из ручья. Я примостился на скале и решил открыть бутылку
пива, но обнаружил, что не захватил с собой штопор. Помянув недобрым словом
слугу, укладывавшего мою корзину, я отбил горлышко и стал пить прямо из
бутылки, надеясь, что не проглочу вместе с пивом и осколки стекла. Охотник в
это время с подобающей скромностью скрылся за одной из скал. Напившись, я
принялся искать лягушек среди скал на берегу ручья.
Вскоре появился мой проводник, и мы пошли дальше. Я двигался почти
машинально, пот непрерывно заливал мне глаза. Эта часть путешествия
совершенно выпала из моей памяти. Я очнулся, когда мы вышли из леса на
маленькую залитую солнцем поляну, густо заросшую высокой травой. Стадо
мона-гвенонов, вспугнутое нами, убежало с поляны и, шурша листьями,
забралось на деревья. Мы долго слышали шум от их движения и громкие крики
"оинк... оинк...". На краю поляны находилась огромная скала, величиной с
большой дом, венчавшая склон горы, по которому мы только что поднялись. С
этой скалы передо мной раскрылась изумительная панорама.
На многие мили во всех направлениях раскинулась неровная поверхность
тропического леса. Местами вырисовывались причудливые очертания холмов,
покрытых деревьями, листва которых давала самые различные оттенки и
сочетания зеленого цвета. Далеко внизу под нами, подобно нарисованной мелом
на зеленом фоне тонкой белой полоске, виднелась дорога. Быстро охватив ее
взглядом, я нашел Бакебе, холмик рядом с ним и наш крохотный домик на холме.
Прямо перед нами лес уходил за французскую границу, справа, тускло мерцая в
дымке полуденного зноя, похожая на неясный туманный отпечаток на голубом
небосводе, примерно в восьмидесяти милях от нас вырисовывалась гора Камерун.
Это было захватывающее, изумительное по красоте зрелище; впервые я
по-настоящему охватил величие и беспредельность лесных массивов Африки.
Сплошной пояс тропических лесов пересекал всю Африку и лишь далеко на
востоке - в Кении, Танганьике, Родезии - переходил в полосу саванн. Эта
мысль поразила меня; закурив, я принялся считать, сколько зверей приходится
на одну квадратную милю лесов, но после нескольких минут, заполненных
сложными арифметическими выкладками, мне пришлось отказаться от подобных
расчетов.
Охотник лежал на скале и дремал. Я сидел рядом с ним, с помощью бинокля
рассматривал различные участки леса и не мог оторваться от этого занятия. Я
следил за полетом птиц-носорогов над вершинами деревьев, казавшимися на
таком расстоянии головками цветной капусты. Я следил и за движением стада
обезьян по лесу; самих обезьян я не видел, но колыхание листьев указывало
направление их пути.
На дороге показалось красное пятнышко, походившее на экзотического
красного жука. Это был двигавшийся из Мамфе в Кумбу грузовик, поднявший за
собой тучи пыли. Некоторое время я следил за машиной, а затем
заинтересовался чем-то другим. Позднее, когда я вернулся домой, выяснилось,
что замеченный мной грузовик провалился вскоре на одном из мостов и упал в
ручей с двадцатифутовой высоты. Джону пришлось уделить полдня оказанию