"Джеральд Даррел. Звери в моей жизни" - читать интересную книгу автора

Веверса, который тогда руководил Лондонским зоопарком. Видно, его
заинтриговала дерзость писавшего, потому что он, к моей великой радости,
ответил и предложил мне приехать в Лондон для переговоров. Я приехал и,
поощряемый обаянием Джеффри Веверса, пустился в разглагольствования о
животных, об отлове зверей и о своем намерении завести собственный зоопарк.
Менее великодушный человек охладил бы мой энтузиазм, объяснив, что мои
замыслы заведомо неосуществимы, но Веверс выслушал меня с великим терпением
и тактом, одобрил мои планы и обещал подумать, что можно для меня сделать. Я
ушел от него более, чем когда-либо, преисполненный энтузиазма.
Через некоторое время я получил любезное письмо, в котором мистер
Веверс сообщал, что в Лондонском зоопарке, к сожалению, нет свободных мест
для младшего персонала, но при желании я могу поступить учеником в Уипснейд
- загородный зоопарк зоологического общества. Предложи он мне пару
половозрелых ирбисов, я и то не обрадовался бы так, как обрадовался этому
письму. ,
С ликующей душой я через несколько дней отправился в Бедфордшир, набив
один чемодан старой одеждой, другой - книгами по истории естествознания и
множеством толстых тетрадей, в которых собирался фиксировать все наблюдения
над своими подопечными и каждый перл мудрости, слетающий с уст моих
товарищей по работе.
В середине прошлого века знаменитый торговец дикими животными, немец
Карл Гагенбек, основал зоопарк совершенно нового рода. Прежде зверей держали
за толстыми решетками, в тесных, грязных, дурно сконструированных клетках. И
посетителям плохо видно, и животным трудно выжить в ужасных условиях,
напоминающих концлагерь. Гагенбек подошел к показу животных совсем по-иному.
Вместо мрачных темниц и железных решеток - свет и простор, большие
искусственные горки для лазания, а от публики звери отделялись рвами - либо
сухими, либо наполненными водой. Ученые мужи, специалисты по зоопаркам,
восприняли это как ересь. Во-первых, заявляли они, такой порядок опасен,
потому что никакие рвы не удержат зверей. А во-вторых, если даже животные и
не полезут через ров, они все околеют, ибо хорошо известно, что тропические
звери способны жить лишь в душной, изобилующей бактериями парниковой
атмосфере. На самом деле животные частенько чахли и погибали именно в такой
атмосфере, но об этом ученые мужи забывали. К их величайшему удивлению, у
Гагенбека звери благоденствовали, в вольерах под открытым небом они не
только стали здоровее, но и благополучно размножались. Когда Гагенбек
доказал, что в таких условиях животные чувствуют себя намного лучше, и
смотрятся гораздо интереснее, все зоопарки мира начали переходить на новый
метод содержания и показа.
Про Уипснейд можно сказать, что он воплощал попытку руководителей
Лондонского зоопарка превзойти самого Гагенбека. Зоологическое общество
приобрело обширное поместье на известняковых высотах Данстейбл-Даунс и не
пожалело средств на распланировку. Было задумано показывать животных в
условиях, предельно приближающихся к естественным - естественным в
представлении публики, посещающей зоопарки. Рощи для львов, леса для волков,
волнистые пастбища для антилоп и других копытных. Как я понимаю, Уипснейд
больше всего походил на нынешние сафари-парки; ведь это происходило еще до
того, как жестокие налоги превратили английских аристократов в кучку
содержателей зверинцев.
Уипснейд оказался совсем небольшим поселком - один трактир да горстка