"Джеральд Даррелл. Поместье-зверинец" - читать интересную книгу автора

дорожке к своим автомобилям, на остановку автобуса или извозчика. Косые лучи
солнца ярко освещают клетку, где живут венценосные голуби - большие
синевато-серые птицы с красными глазами и трепещущим хохлом из перьев,
нежных, как папоротник "венерины волосы". Пригретые заходящим солнцем, они
красуются друг перед другом - то расправят свои каштановые крылья, словно
ангелы на надгробье, то кланяются и делают пируэты, издавая страшный, гулкий
крик. Чувствуя, что близится час "вечернего молока", капризно визжат
шимпанзе, но, когда вы проходите мимо, они прерывают свой истерический дуэт
и приветствуют вас.
В отделе мелких млекопитающих пробуждаются ночные животные, которые
целый день лежали, будто тихо посапывающие клубки шерсти. Галаго с
огромными, вечно испуганными глазами покидают соломенную постель и бесшумно,
как пушинки, носятся по клетке, останавливаясь около тарелки, чтобы
отправить в пасть горсть мучных червей; потто, эти крошечные подобия
плюшевых мишек, рыскают по ветвям, и вид у них такой виноватый и скрытный,
словно они из какой-то шайки ночных грабителей; щетинистый броненосец -
слава богу! - очнулся от своего оцепенения, принял правильное положение и
бродит взад и вперед, как заводная игрушка.
Этажом ниже гориллы, довольно покряхтывая, пьют молоко. Ненди
предпочитает лечь на живот и тихонько потягивать из железной миски. Н'Понго
презирает эти женские штучки, он пьет прямо из бутылки, осторожно держа ее в
своих могучих черных ручищах. Чаще всего он сидит при этом на трапеции, и
его пристальный взгляд устремлен на донышко бутылки. Джереми стоит начеку,
потому что, как только Н'Понго проглотит последние капли, он попросту
разожмет руки, бутылка упадет на цементный пол и разобьется вдребезги. Куда
ни поглядишь, обезьяны, сверкая глазами и вскрикивая от удовольствия,
набивают себе рот вечерней порцией хлеба с молоком, которое струйками бежит
по подбородку.
Вы идете к главным воротам и слышите громкие, звонкие крики журавлей
антигон. Это высокие, стройные птицы с серым оперением, а голова и шея у них
словно покрыты выцветшим бархатом. В лучах заходящего солнца, на фоне синих
и лиловых гортензий они исполняют грациозный брачный танец. Вот один из них
взял клювом прутик или пучок травы и, подняв крылья, важно ступая длинными
тонкими ногами, кружится, прыгает, подкидывает прутик кверху, а другой
смотрит и кивает, будто в знак одобрения. Потом начинают оживать совы. Когда
вы заглядываете в клетку Вуди - совы Вудфорда, она неодобрительно щелкает
клювом и прячет огромные глаза под голубыми веками с длиннейшими ресницами,
которым по завидует любая кинозвезда. Белолицые сплюшки, весь день
казавшиеся серыми обрубками гниющего дерева, теперь открывают большие
золотистые глаза и негодующе глядят на вас.
На клумбы и искусственные горки наползают тени. Павлин, усталый, словно
артист после длинного спектакля, медленно шагает к огороженному саду, волоча
за собой блестящий хвост. Он провожает к насестам своих важных дам. На
гранитном кресте над большой аркой входа во двор сидит зарянка. Это наш
постоянный житель. Гнездо у нее в трещине стены, наполовину скрытой каскадом
вьюнков с голубыми цветами. Самочка насиживает четыре яйца, а самец
поет-заливается, весь уйдя в созерцание неба на западе, где солнце соткало
закат из золота, сини и зелени.
Но вот совсем смерклось, зарянка кончает петь и летит ночевать на
мимозу. Все дневные звуки смолкли, на короткое время воцаряется тишина,