"Джеральд Даррелл. Пикник и прочие безобразия" - читать интересную книгу автора

сделают с вареными яйцами.
- Ерунда, Ларри, - отозвалась мама. - Вареное яйцо при всем желании не
испортишь.
Она ошиблась. Когда ей через десять минут принесли два яйца, они не
только были сварены вкрутую, но и тщательно очищены заботливыми, однако
немытыми пальцами.
- Смотрите! - воскликнул Ларри. - Какое блюдо! Сварено на совесть и
покрыто пальцевыми отпечатками, которым сам Шерлок Холмс позавидовал бы!
Пришлось маме спрятать эти странные реликвии в сумочку и после завтрака
незаметно выбросить их за борт, чтобы, сказала она, никого не обидеть.
- Одно я скажу, - произнес Ларри, глядя, как яйца летят в воду, - три
дня питания одной только горячей анисовкой, и мы сойдем на берег худые, как
щепка, и веселые, как Бахус.
Однако он тоже ошибался.
Вечерняя трапеза была, по греческим меркам, почти эпикурейской. Нам
подали три блюда: первое - холодное по закону, поскольку речь шла о
закусках, два остальных - холодные потому, что их подали на холодных
тарелках препирающиеся, как обычно, друг с другом официанты. Тем не менее
все было съедобно, и единственное недоразумение возникло, когда Марго в
своих закусках обнаружила маленький глаз каракатицы. Мы не устояли против
соблазна приналечь на вино и поднялись из-за стола, слегка покачиваясь, в
чудном настроении.
- Вы пойти ночной клуб? - осведомился казначей, кланяясь у выхода из
столовой.
- А что, - подхватил Ларри эту идею. - Пошли, устроим оргию среди
пальм. Ты не забыла фигуры кадрили, мама?
- И не подумаю выставлять себя на посмешище, - гордо возразила мама. -
Но от кофе и от рюмочки бренди, пожалуй, не откажусь.
- Тогда - вперед, в порочные объятия осененного пальмами ночного клуба,
- сказал Ларри, не совсем уверенно ведя маму за руку, - туда, где нас ждут
возбужденные опиумом восточные девы. Мы не забыли захватить драгоценный
камень, чтобы украсить пупок Марго?
Поскольку мы засиделись в столовой, веселье в ночном клубе было уже в
полном разгаре. Под звуки венского вальса три тучных леди вкупе с другими
пассажирами сражались за жизненное пространство на крохотной площадке для
танцев, напоминая бьющийся в неводе косяк рыбы. Все неудобные роскошные
диваны, кресла и столы, похоже, были заняты, однако вынырнувший откуда-то
ретивый стюард указал на почетные места за самым ярко освещенным столом,
сообщив, что они специально зарезервированы для нас капитаном. Нисколько не
обрадованные этим известием, мы возразили, что предпочли бы столик в
каком-нибудь темном уголке, но тут появился сам капитан - смуглый
умильно-романтический грек, чья полнота, как это присуще левантинцам, лишь
усиливала привлекательность его внешности.
- Мадам, - с ходу пустился он в комплименты, - я счастлив видеть вас и
вашу прелестнейшую сестру на борту нашего корабля во время его первого
рейса.
Откуда было капитану знать, что его слова произведут отнюдь не приятное
впечатление. Мама заключила, что он относится к разряду, как она довольно
смутно выражалась, "тех мужчин", а по лицу Марго было ясно, что при всей ее
любви к маме она все же видела некую разницу между маминым восьмым десятком