"Ласло Дарваши. Рассказы (Перевод с венгерского Ю.Гусева)" - читать интересную книгу автора

пучки травы и желтого папоротника под стенами будок; медленным, сонным и
равнодушным стал и воздух внутри. Мир был таков, словно кто-то его поте-
рял. Молиться тоже перестали.
Посередине барака стоял маленький стол, женщина отнесла туда корзину,
выложила остатки съестного, кивнула кому-то, затем вернулась с набитой
чем-то авоськой. Мужчина смотрел на мальчика; потом перевел взгляд на
женщину и на авоську. Женщина выложила содержимое на тюфяк. Женская
одежда, нижнее белье, теплые вещи, полотенце, брусок желтого стирального
мыла. Какой-то порошок в мешочке. Лекарства. Несколько пожелтевших фо-
тографий, документы в полиэтиленовом пакете.
И все?
Женщина пожала плечами.
Все. Рабочую одежду и так дадут.
В женском поселке какая-то эпидемия на прошлой неделе случилась, ска-
зал мужчина.
Хоронили там, прошептал кто-то из темноты. Мальчик знал: это тот, кто
молился. И знал уже, кто этот человек. Мужик в шляпе; только сейчас без
шляпы.
Женщина не ответила.
Мужчина смотрел на мальчика.
Он уже знает?
Знает, ответила женщина. Она прижала мальчика к себе. От нее уютно
пахло палинкой.
До утра можешь с нами остаться, шепнула она.
Человек в двери повернулся и опять стал играть на губной гармошке.
Женщина поцеловала мальчика в губы. Лишь они двое слышали, что она шеп-
чет.
Маленький мой, шептала она.
Милый мой мальчик.
Витембергские камнеломы
Каждый раз, когда расцветает миндаль, я чувствую какую-то невыразимую
грусть; наверное, так чувствует себя человек, которого в жизни еще никто
не назвал ни разу по имени... Но в тот день ранней весны, когда в городе
распустило цветы самое первое миндальное деревце, случилось еще кое-что,
чего до сих пор никогда не случалось. Деревце, упиваясь солнечными луча-
ми, стояло в теплом треугольном закутке между церковью и сине-желтой
стеной корчмы, и в тот момент, когда лопнул первый бутон и на свет божий
вырвались первые лепестки, - витембергские камнеломы остановили работу.
Витембергские камнеломы никогда еще не останавливали работу. И огром-
ная, сияющая гора, что возвышалась над городом, стала теперь похожа на
смерть.
Город замер. Он настолько привык к ритмичному стуку кирок, грохоту
сыплющихся камней, никогда не стихающему гулу, бесконечным взрывам, кри-
кам рабочих, тучам пыли, взмывающим в воздух, что на эту нежданную тиши-
ну мог ответить тоже лишь тишиной. И тишина эта была такой, что все
вдруг услышали вс°. Мы слышали, как сосед распахивает легкие ставни, по-
тягивается, смотрит жмурясь на солнце, чихает и со вздохом прислушивает-
ся, как потрескивают в плечах у него суставы. Мы слышали, как в верхнем
конце улицы кто-то отхаркивается, смачно плюет на горбатые спины булыж-
ников и растирает блестящий плевок подкованным носком башмака. Где-то