"Бэзил Дэвидсон. Операция Андраши " - читать интересную книгу автора

"Право же, профессор, - попытался он спорить, - я не вижу, почему...
Ведь идет война..."
"Но чья война? Чья это война в конечном счете, позвольте вас спросить?
Не в этом ли все дело?"
И еще - дочь! Вместе с политикой и этикой, о которых Андраши без конца
говорил, в возбуждении расхаживая по изящно обставленной комнате,
присутствие этой дочери смещало фокус и смазывало то, что было ясным и
четким. Андраши привез ее в этот город, он намеревался взять ее с собой:
такое отношение к тому, что им предстояло, мельчило операцию, принижало ее
героичность - во всяком случае, сопряженную с ней опасность. "Я ни в коем
случае не соглашусь... как это говорится?.. Ловить журавля в небе". Как
будто его спасение, благополучное завершение операции было пустяком в
сравнении с тем, решит ли он, Андраши, изъявить на то свое согласие или нет,
Как будто вся заслуга принадлежит только одной стороне. Его это ошеломило. О
нет, он ничего не сказал, но почувствовал себя... да, обманутым. И эта
дочка - что ему с ней делать, черт бы ее побрал? Планом она не
предусматривалась. Ей вообще не полагалось быть тут. Его бесило ее
присутствие, и он постарался это показать, но она словно ничего не замечала,
"Моя дочь и я", - то и дело повторял Андраши, а она слушала их бесконечный
разговор, точно скучающая зрительница в театре, и делала какие-то свои
выводы, которые не должны были иметь ни малейшего значения, и, однако (он
скоро это почувствовал), могли в конечном счете сыграть решающую роль. В
довершение всего она мучительно напоминала ему Маргит, - ту Маргит, какой
она, наверное, была, когда Найди женился на ней: тоненькая свечка,
исполненная тихой, бледной красоты, ждущая любви... Какая ерунда! Ему
никогда не нравились молоденькие девушки.
На Андраши не действовало ничто - ни тщательно разработанные планы
возвращения через Дунай на Плаву Гору, которые стоили Марко таких трудов, ни
настойчивые просьбы поторопиться, которые исходили с самых вершин власти, ни
даже удивительная благоприятность момента. "Но если ваши партизаны так
сильны, как вы утверждаете, мой дорогой капитан, они в любую минуту могут
опять привести все в боевую готовность, если я правильно выражаюсь". А пока
Андраши требовал уточнений. Он ставил политические условия по праву, как он,
по-видимому, считал, хотя бы своей репутации и всего того, что он
представляет в мире - "даже в нынешнем ожесточенном расколотом мире", - во
имя науки, во имя истины, во имя чести его несчастной, заведенной в тупик
страны...
На обратном пути во время переправы Марко безжалостно повернул нож в
ране.
"Ну, что мы вам говорили? Он не желает ехать".
"Он должен поехать".
"Легко сказать. - Марко, подчиняясь предостерегающему жесту Кары,
понизил голос до еле слышного шепота. - Но где он? Не здесь. Не в этой
лодке".
"Мы можем вернуться за ним".
"Можем-то можем. Но надо ли? Если учесть, какой это риск для других
людей?.."
"У нас нет выбора. А он согласится. Просто он тревожится".
"Да неужели? Нет, вы подумайте! - Шепот Марко был беспощадным и злым. -
Он тревожится!"