"Юрий Давыдов. Нахимов " - читать интересную книгу автора

только, если по чести, не отбиться, никак не отбиться.
Но еще дотемна Лазарев успокоил столицу Русской Америки: прислал
письменное уведомление - кто он, зачем явился. Хоть и год минул, как фрегат
выбрал якорь в Кронштадте, а почта из Санкт-Петербурга не достигла
Ново-Архангельска, и правитель колоний Муравьев слыхом не слыхивал, что
послан ему защитником от чужеземных нахальных посягательств военный фрегат.
Да еще под командой самого Михаила Петровича Лазарева.
На радостях долго гомонил Ново-Архангельск, уснул едва ль не к
рассвету. А ровно в восемь салютный выстрел "Крейсера" взметнул над
Ново-Архангельском испуганную черную тучу воронья. И вся береговая
"публика" - чиновники Российско-Американской компании, мастеровые с верфи,
добытчики пушнины и рыбаки, индейцы племени колошей, женщины, дети -
устремилась к берегу... Событие! Корабль пришел не то чтобы из Охотска или
Петропавловска, нет - "из самой России"!
Коль скоро фрегату надлежало охранять и Ситху, и окрестные воды, и,
может, воды дальние от чужеземных посягательств, лазаревской команде
следовало озаботиться многим.
Ситха была весьма выгодным местом для рыболовства и добычи высокоценной
выдры, но совсем не годилась для сельского хозяйства. Дождливый климат,
вечная влажность, хлипкая или каменистая почва, слабый лес, валившийся под
ветром, даже ягоды не ягоды, а словно бы водяные пузырьки, обтянутые
кисленькой кожицей. Разве что малина удавалась тут славная. Городились
кое-где огородишки. Рыбы, правда, хватало. Да ведь как без хлеба? А хлеб не
родила Ситха, жили здесь зерном калифорнийским.
Не кейф, не отдых ждал на Ситхе команду фрегата, и без того истомленную
годовым плаванием, особенно последним этапом, а ждала ее, как говорит
Завалишин, "бездна работы". И матросы принялись за дело с тем двужильным
молчаливым упорством, с той покорностью обстоятельствам и здравым смыслом,
какие были присущи этим кронштадтским "казенным" людям.
Стали они опоражнивать поместительные, битком набитые трюмы - работали
как грузчики. Расчищая места для будущих огородов, рвали динамитом скалы,
как саперы. Удобряя скудную землю, таскали рыбью труху и сельдяную икру -
"устраивали" землицу, будто вернулись в свои давно отошедшие, крестьянские
годы.
Но все это было впрок. А чем кормить почти двести ртов в зимнюю пору?
Тем паче, что в Калифорнии выдался худой урожай. Да и в зимние-то месяцы
велик ли прок от "Крейсера" - чего тут охранять, ни один контрабандист до
лета не сунется.
Правитель Русской Америки, сам моряк, и моряк бывалый, Матвей Муравьев
полагал так: лучше всего его высокоблагородию Михаиле Петровичу Лазареву
отправиться в "благорастворенный" климат Калифорнии. Командир фрегата нашел
это резонным, и корабль вскоре снялся с якоря.
Так Нахимову и его товарищам удалось увидеть Сан-Франциско, хотя
тогдашний Фриско был не чем иным, как испанским захолустьем с квелой
крепостицей и монастырскими плантациями, на которых во славу господа бога
лили пот крещеные индейцы.
Два с половиной месяца моряки занимались совсем несвойственным им
делом - коммерцией: "...по причине неурожая в тот год во всей Калифорнии, -
докладывал Лазарев морскому начальству, - принуждены были скупать пшеницу по
мелочам у обывателей и солдат".