"Жозеф Дельтей. Фарфоровая джонка [F]" - читать интересную книгу автора

браслета.., или слишком тесной цепи... И капитан вдруг задумался. Он
вспомнил о письмах Воде и о том, как она была прикована длинной золотой
цепью.
Ла распустила волосы, пряди разлетелись вокруг головы. Они
рассыпались по плечам, мягкими кольцами, как языки. И по мере того, как
они распускались, из них выпадали треугольные гребни, окрашенные охрой и
золотом и лакированные, булавки без острия с фигурками. Пряди спускались
до пояса, до бедер и становились все краснее и краснее. На концах их
украшали подвешенные бусы, очень красные, как рубины. Из середины Ла
вынула маленькие черные ножницы и отрезала под корень самую длинную прядь.
Потом, произнося слова, она протянула ее капитану Полю Жору своими руками,
праздными и печальными.
Поль Жор принял дар. Он уверил Ла в своей дружбе и в кротости людей
Франции. Но снова, когда она протягивала к нему руки, он заметил на них
бурый след.
Ла обернулась и трижды ударила рукой об руку, как делают охотники за
хохлатыми куропатками.
И тотчас же рядом появился мандарин. Он величественно поднимался по
ступеням. За ним, один за другим все китайские матросы вышли на палубу и
выстроились вокруг Ла. В глазах западных людей они были все на одно лицо:
почти одинакового роста, одинаково веселые и усатые, с круглыми лицами, с
косами по простонародному обычаю, с тощими ногами в широких панталонах, с
телами, болтающимися под курткой, как тростник в листве. Все же некоторые
казались моложе: это видно было по небритым бородкам и по тому, что щеки
их еще не совсем побелели. У других скулы были немного нарумянены. У иных,
самых ученых, были ошейники белой кожи, инкрустированные иероглифами.
Мандарин Бу Лей Сан отличался от матросов более ярким цветом желтой
одежды. Может быть, он был немного выше, с более круглыми плечами. Он
владел искусством улыбок и поклонов. Складка мудрости прорезала лоб.
Глаза, расширенные созерцанием и мыслью, были лишены ресниц. Губы были
чисты, борода острая, была цвета дубовой коры. На левой щеке была
нарисована цапля на трех ногах, эмблема мандаринов рода Тай Окай, которые
прежде питались исключительно птицами. Маленькая сфера с начертанными на
ней материками висела на груди, на черном шелковом шнурке, трижды
обернутом вокруг шеи. И у него были белые печальные руки, выхоленные
праздностью и скукой, десять длинных пальцев украшали десять длинных
ногтей.
Он заговорил жеманно голосом, привыкшим к монологам. Он стоял
довольно далеко от Ла, с правой стороны, и время от времени глядел на нее,
в паузы, потому ли, что искал одобрения, или потому, что она была
прекрасна. Ла молчала, стараясь не смотреть на мандарина, и Бу Лей Сан
продолжал:
- ..Я собрал тысячу мер риса и тысячу снопов лотосов. Мои сундуки
полны зерен цубаки, абрасина и азерадака. Деревья в моих садах ломились
под тяжестью апельсинов и померанцев. Я воздвигал дворцы для себя и храмы
для Будды. Я рыл каналы и строил корабли. Я прочел все книги философов и
написал комментарии к ним. Я знал любовь... (тут он повернулся к Ла и
умолк, указывая на нее пухлым пальцем). Все мои владения и все мои
богатства, и всю мою любовь я приношу Белому Капитану, высокому, как
мачта, и сильному, как слон.