"Валентина Демьянова. Пиковый Интерес" - читать интересную книгу автора

неверном желтом свете лампы можно разобрать на ней название нашей усадьбы
"Услада". Такой же точно люк с такой же надписью-около фонтана перед домом.
Там проходят трубы от прудов к фонтану, а здесь, я думаю, к ванным
комнатам. Николенька сдвинул в сторону тяжелую крышку, лампа высветила
глубокий колодец, дно его терялося в темноте. Николенька спускался первым,
я-за ним. Пришлось цепляться за скобы, вделанные в стену. Тяжело и очень
мешала юбка. Maman с лампой осталась наверху. Наконец, нога нащупала пол. Я
подняла голову вверх и поняла, что колодец не очень -то и глубок, два
человеческих роста, не более. Maman осторожно спустила к нам на веревке
сначала лампу, потом остальное. Николенька поднял лампу над головой, в
стене -металлическая дверь. Сверху ее не разглядеть-мешают трубы..
Николенька достал из кармана ключ, отомкнул тяжелую дверь, пахнуло
сыростью. Низкий коридор уходил в темноту, Николенька с его ростом почти
касался головой сводчатого потолка. Страшно. Оттого шепотом спросила: Ты
знаешь куда идти? Молча кивнул и ступил вперед. Пошла следом, стараясь не
отставать от него и, главное, не касаться мокрых стен. Они сложены из
тесанного белого камня, какого много в нашей округе. Камни давно потемнели
и потому казались очень старыми.
Коридор не длинный, очень скоро дошли до развилки. Николенька повернул
направо, коридор слева тонет в темноте... Еще немного пути и Николенька
остановился перед металлической дверью в стене. Коридор шел дальше и
терялся в темноте, смотреть туда не хотелось. Дверь чугунная, толстая,
такую я видела в нашей церкви. От нее, как и от стен, веяло стариной.
Открылась с трудом, цепляясь за каменный пол. Перед нами была комната,
пустая, низкие потолки, вдоль стен каменные лавки. Все сложили на них и
Николенька сказал: До лучших времен. Молю Бога, чтобы они наступили.
Тем же путем и возвращались. Дорога назад оказалась короче и вот я уже
в своей комнате, пишу.

Немцы наступают. Никто ничего точно не знает, но все переполнены
слухами, они передаются от одного к другому, обрастают новыми подробностями
и оттого становятся еще страшней. Николенька собирается уезжать. Говорит,
что оставаться здесь ему невозможно. Бездеятельность томит его. Хочет
пробираться на юг, там сейчас много русских офицеров. Говорит, нужно только
добраться до Новороссийска, а там все просто. Дороги же все перекрыты,
местное население все поголовно вооружено и воюет между собой. Maman
убеждает не ездить, говорит, если суждено умереть, то лучше всем вместе.


К чаю приехал Азарин, рассказывает всяческие ужасы о погромах в
имениях. Обсуждали декрет об аннулировании всех денежных вкладов и ценных
бумаг. От любых сумм, хранящихся в банках, за помещиками и буржуазией
оставляются только вклады до 3 000 руб. Все, что более этого-изымается.
Может быть, там сказано немного иначе, но я не поняла толком.
_______________________________________________________

21 марта 1918г.
Сегодня явились из города национализировать имение. Новым управляющим
назначен писарь из городской управы. Ни Николенька, ни Maman не вышли к
нему, пришлось идти мне. Странный, нервный человечек. Не успел подойти ко