"Еугениуш Дембски. Кто осмелится не сделать подарок Санта Клаусу? (Перевод: Леонид Кудрявцев)" - читать интересную книгу автора

два брата, ни даже, например, уже давно умершая ее бабушка.
Дары, дары, подарки... Подношения, приношения, гостинцы...
Жертвы...
До ужина оставалось еще два часа, когда в ее дверь неожиданно кто-то
постучал. Михаэлина подняла голову и немного подумав, позволила войти. Вошла
ее мать. Она в первый раз так отчетливо, чтобы не сказать демонстративно,
постучала в дверь несовершеннолетней дочки и ждала позволения пересечь
порог. Перешагнув через него, Лауре тотчас остановилась и впилась взглядом в
девочку. Вокруг глаз у матери были черные круги, и в них читалась усталость,
а также некоторая отстраненность.
- Маитса... доченька... - подошла к ней и также как отец, прижала
девочку к себе.
Неожиданно Михаэлине пришло в голову, что на самом деле родные не
прижимают ее к себе, а сами прижимаются к ней. Она попыталась осторожно
освободиться, однако мать держала крепко и это словно бы послужило
подтверждением ее догадке: мать прижимала к себе ее худенькое тело, словно
хотела взять от него силу, а может и решительность.
- Слушаю?
Лауре отодвинулась, а потом потянула за собой дочь и заставив ее сесть
на кровать, сама пристроилась рядом.
- У меня к тебе просьба... большая просьба...
Она посмотрела в глаза дочке, а та начала понимать, о чем пойдет
разговор. Впрочем, помогать матери она не собиралась, просто ждала.
- Знаешь... тем прошлым вечером... это ничего не даст, поверь мне. Мы
ни к чему не пришли, ничего не открыли, не появилась ни одна новая гипотеза.
Мы будем только бередить раны, приходить в отчаянье, злиться... Вправду,
лучше было бы, если бы не... не...
Мать замолчала, а Михаэлине стало ее жаль. Все-таки она покачала
головой.
- Нет, мама. Мне уже одиннадцать лет. У нас девочек в моем возрасте уже
начинают сватать, а я постоянно...
- Но ведь ты не хочешь быть засватанной?
- Конечно, это глупость. Однако, я не хочу больше и быть ребенком. До
Санта Клауса осталось два дня. Я видела, на подворье Ногли уже выставили
решетку для подвешивания даров!
Мать отвела взгляд и долгое, мучительно долгое время рассматривала пол.
Потом она кивнула, словно соглашаясь со своими невысказанными мыслям, и
встала. Глубоко вздохнув, она промолвила:
- Ну, тогда жди в этой комнате. Через некоторое время начнется
совещание, а потом мы тебя позовем и тогда ты узнаешь... узнаешь все...
Не договорив, Лауре подошла к двери, открыла ее и вышла настолько
быстро, что выглядело это так, словно бы она прошла сквозь дверь. Михаэлина
осталась одна. Она почувствовала холод, по ее телу двумя волнами пробежали
ледяные мурашки. Неожиданно пришло понимание, что она выпустила нечто, более
не желающее терять свою самостоятельность, и что она, будь это возможно,
наверняка, хотела бы все вернуть на свои места. Причем, одновременно,
появившееся у нее ощущение торопило ее, подталкивало к действиям.
Маитса встала и быстро сменила платье на мягкий, сшитый из местной
льняной ткани тренировочный костюм. Выскользнув в коридор, она, немного
погодя, была уже на галерее в зале. Одна доска под ее ногой тихонько