"Алла Демидова. Тени зазеркалья" - читать интересную книгу автора

А условная пластика - это пластика сознательная, актером скрупулезно,
по крупицам отобранная только для данного образа. Ее возможности, на мой
взгляд, неизмеримо шире того, что доступно самой яркой актерской фактуре. И
чем она осознаннее, тем шире способен актер раздвинуть, рамки своей
индивидуальности, тем более он способен воплощать характеры, далекие от него
по своей человеческой сути и по внешнему облику. В этом случае отбор
выразительных средств диктует логика роли, образа, спектакля.

Когда Элла Попова из Ленинградского БДТ в горьковских "Мещанах" бьет на
сцене несуществующую моль, этот почти сомнамбулически повторяющийся жест -
не просто бытовой штрих. Эта неистребимая моль - метафора окружающего мира,
его нравственной атмосферы, его пустоты, бездуховности. И все сказано одним
движением рук.

Работа актера над пластикой начинается задолго до спектакля, до съемки,
даже до репетиции. Идут поиски грима, костюма. Найденный внешний облик
определяет характер движения героя. Я не говорю уже о том, что длинные юбки
или пышные рукава какого-нибудь исторического платья заставляют меня
держаться иначе, чем в современной одежде. Даже цвет имеет значение. В
черном платье моя пластика будет иной, чем в белом, или желтом, или красном.
В цвете костюма тоже отражен характер человека, его состояние, его
настроение, а значит, и их внешнее проявление - движение. Так постепенно
вырисовывается пластический рисунок роли.

В поисках рисунка образа участвуют и режиссер, и художник, и гример,
может быть, даже композитор. Все. Но если актер не сумеет воспользоваться
тем, что ими найдено, все пропадает: необыгранный костюм повиснет тряпкой,
неорганичный грим останется мертвой маской, непрожитая мизансцена -
придуманной схемой. В живой характер это не сложится.

Одним словом, актер как бы завершает труд многих работающих над
спектаклем художников. Так в театре. Но в кино последняя инстанция не актер,
а очень часто - оператор. Именно он отливает пластику актера в тот
окончательный образ, который воспримет зритель. Скажем, в "Макбете" Орсона
Уэллса есть кадр: после убийства короля Макбет смотрит на свои окровавленные
руки, протянутые прямо на аппарат. Широкоугольный объектив деформировал
изображение, руки кажутся огромными, гораздо большими, чем лицо. И этим
сказано все: искаженными пропорциями фигуры передано внутреннее состояние
человека, изуродовавшего свою человеческую суть, убившего не только Дункана,
но и себя как человека.

Иногда сама драматургия предопределяет пластическое решение роли. Она
не навязывает, но намечает, обозначает контуром характер движения. Очень
ярко выражено это у Брехта. Скажем, в "Добром человеке из Сезуана" самим
сюжетом задано раздвоение личности героини, воплощение ее в двух лицах -
доброй Шен-Те и жестокого Шун-Та. А два воплощения - это уже два разных
пластических рисунка. Характер брехтовской драматургии требует от актера
"мышления пластикой". Так же, например, в "Носороге" Ионеско. Превращение
людей в носорогов - эта драматургическая метафора - может быть выражено
именно в пластике.