"Алла Демидова. Тени зазеркалья" - читать интересную книгу автора

труп..."

Роман Виктюк - один из немногих режиссеров, понимающих и сознательно
работающих с "психической энергией". Энергия, если она есть, может быть
положительной и отрицательной. Воздействовать на зрительный зал негативной
энергией легче, но это был не наш путь. Мы хотели, чтобы при всей
трагичности сюжета в зрителях пробуждались светлые и добрые чувства,
ощущение Красоты. На это и были направлены все наши поиски.

- С чего начинается для вас понятие "мой режиссер"?

- С того, что режиссеру не нужно объяснять, что я хочу сделать.

Репетиция "Вишневого сада"
на Таганке в 1975 году

24 февраля (понедельник). В 10 часов утра в верхнем буфете первая
репетиция "Вишневого сада" с Эфросом.

На первую репетицию собираются в театре не только назначенные
исполнители, но и те, кто хотел бы играть, но кого нет в приказе
распределения ролей; собираются просто "болельщики" и околотеатральные люди.
А тут - событие: в театре Анатолий Васильевич Эфрос. Режиссер другого
"лагеря", другого направления.

Любимов впервые уехал надолго из театра - ставить в Ла Скала оперу
Луиджи Ноно и перед отъездом, чтобы театр не простаивал без работы,
предложил Эфросу поставить какой-нибудь спектакль на Таганке. Эфрос
согласился, хотя у него в это время было много работы и в театре и на
телевидении. Он только что закончил на ТВ с Любимовым в главной роли
булгаковского "Мольера", во МХАТе репетировал "Эшелон" Рощина и закончил у
себя на Бронной "Женитьбу". У нас Эфрос решил ставить "Вишневый сад".
Распределили роли. По обыкновению нашего театра - на каждую роль по два
исполнителя. На Раневскую - меня и Богину, на Лопахина - Высоцкого и
Шаповалова, на Петю Трофимова - Золотухина и Филатова. Высоцкий с конца
января на три месяца уехал во Францию, но перед распределением Эфрос говорил
и с ним, и со мной, и с Золотухиным о "Вишневом саде", советовался о
распределении других ролей - он мало знал наших актеров. Думаю, что в
основном роли распределял Любимов. Знаю, что Эфрос, например, не настаивал
на втором составе...

И вот, наконец, мы все в сборе, кроме Высоцкого.

На первой репетиции обычно раздают перепечатанные роли, а тут всем
исполнителям были даны специально купленные сборники чеховских пьес. Кто-то
сунулся с этими книжками к Эфросу, чтобы подписал, но он, посмеиваясь,
шутливо отмахнулся: "Ведь я же не Чехов". Он себя чувствовал немного чужим у
нас, но внешне это никак не выражалось, он просто не знал, как попервоначалу
завладеть нашим вниманием. Рассказал, что только что вернулся из Польши, и
какие там есть прекрасные спектакли, и что его поразила в Варшаве одна