"Алла Демидова. Тени зазеркалья" - читать интересную книгу автора

- Да ты что, ужасно! Серо! Безжизненно! Ни одного живого места... и т.
д.

Это значит, люди говорят об одном и том же спектакле, но разных дней.
Как бы:

- Какое небо. Ясное, чистое, ни облака...

- Ты с ума сошел, все серо, того и гляди будет дождь...

Они говорят про небо разных дней.

Так спектакли и роли. Живут, меняются спектакли; живут, меняются
роли... Правда, я говорю о живом театре, театре, который люблю.

"Таганку" сформировал зритель. В середине 60-х годов назрела
необходимость такого рода театра ("Современнику" тогда было уже около десяти
лет). Помимо взрыва привычных театральных форм, перемены языка выразительных
театральных средств, зрителю требовалась публицистическая, открыто
политическая направленность. То, что было намечено в середине 50-х годов XX
съездом, требовало воплощения в искусстве. Публицистический, литературный
голод в какой-то мере удовлетворял "Новый мир" во главе с Твардовским, а на
театре появилась "Таганка".

В наш театр хлынула передовая интеллигенция, которая формировала своими
требованиями наш вкус. Театр в свою очередь воздействовал на бессознательные
рефлексы широкого зрителя, формировал "общественное мнение".

Если в середине 60-х годов зрители острее реагировали на форму: особое
освещение, фронтальные мизансцены, кинематографический монтаж сцен и т. д.,
то уже к 70-м годам, когда люди пытались поставить диагноз своим социальным
болезням, особый интерес у публики вызывало "слово"; то, что люди говорили
между собой шепотом на кухне, они слышали со сцены, удивлялись ("неужели им
это разрешили!") и толпами шли на "Таганку". Отсюда возникли дефицит билетов
и престижность публики - но это уже другая тема и другие наши болезни.

А начинали мы весело и легко...

Когда в 1964 году дипломный спектакль Щукинского училища "Добрый
человек из Сезуана" посмотрела "вся Москва", мы решили оставить этот
спектакль для зрителей - не расходиться после распределения по разным
театрам и организовать свой театр. Вариантов было много: поехать на целину и
там работать, организовать театр в новых районах Москвы - где-нибудь в
Чертанове или на Юго-Западе, поехать в какой-нибудь маленький город, стать
студией-филиалом при Театре имени Вахтангова... Закончилось это неожиданно -
Любимову предложили реорганизовать старый Театр драмы и комедии. Любимов
согласился на очень жестких условиях: оставил от старой труппы несколько
человек, а из старого репертуара игрались в первый год, по-моему, только два
спектакля: "Скандальное происшествие мистера Кеттла и миссис Мун" (и то в
переделанном варианте - на заглавные роли ввели Хмельницкого и меня) и