"Алла Демидова. Тени зазеркалья" - читать интересную книгу автора

"Микрорайон".

Почти каждый вечер шел "Добрый человек из Сезуана", а утром мы
репетировали "Героя нашего времени" в холодном, грязном помещении (шел
очередной ремонт). Но мы были молоды и все эти неудобства нас не очень
касались.

"10 дней, которые потрясли мир" - спектакль, который особенно ярко
выразил поиски Любимова и "Таганки" того времени. Многие обвиняли спектакль
в эклектичности, но эта эклектика, это смешение жанров было задачей. Мы
тогда много говорили о синтетическом типе актера; актер должен блестяще
владеть пантомимой, голосом, играть все жанры: гротеск, шарж, балаган, фарс,
трагедию, цирк, драму. На первых порах эти функции были разделены между
разными актерами "Таганки": пантомимисты делали пантомиму, музыканты только
играли на инструментах и т. д., но постепенно "таганский тип" актера
соединял в себе воедино все эти жанры. Губенко прекрасно владел своим телом
и акробатику в Керенском придумывал сам. "Стая молодых набирает высоту" -
так ведущий театральный критик Бояджиев назвал одну из первых рецензий о
"Таганке".

От беспечности, задора, раскованности мы иногда хулиганили: в афише "10
дней..." значилось: "Народное представление в двух частях, с пантомимой,
цирком, буффонадой, стрельбой по Джону Риду". Потом эту "ошибку", к
сожалению, исправили и в дальнейшем уже печатали: "...стрельбой, по мотивам
книги Джона Рида".

После однообразия театра 50-х годов этот спектакль попервоначалу
воспринимался как эпатаж. Говорили о подражании Мейерхольду, "синей блузе",
театрам 20-х годов. Мы же искали себя...

В эти годы постепенно вырабатывалась стилистика "Таганки": резкость,
эмоциональная обнаженность, крик как крайняя точка самовыявления,
максимальный контакт со зрителем, открытость. Так играли и Губенко, и
Славина, и Золотухин, и Эйбоженко, и Любшин. Все эти черты были также и в
характере Высоцкого того времени. Но не было роли, чтобы все это воплотилось
полностью. Тогда же, после какого-то вечернего спектакля, Высоцкий устроил
для нас концерт и исполнял все свои песни часа два-три. Во время этого
концерта я впервые почувствовала, что ему тесно в маленьких ролях, которые
он тогда играл в театре, и что мощь его энергии направит на поиски своего
пути. Я сейчас думаю: когда же Володя рванул резко вперед и стал тем
Высоцким, которого знает и любит вся страна? Внешнего скачка не было, но я
знаю точно, что не было и спадов. Был только подъем, вначале медленный.
Когда в спектакле "Пристегните ремни" по проходу шел военный человек, под
плащом у которого был не автомат, а гитара, и пел "Мы вращаем землю", вряд
ли кто из зрителей отмечал, что эту песню Высоцкий написал специально для
этого спектакля и что в этом маленьком эпизоде занят такого огромного
масштаба артист.

В 1967 году на "Таганке" вышли две премьеры: два поэтических
спектакля - "Послушайте!" и есенинский "Пугачев".