"Константин Денисов. Под нами - Черное море (Крым: история, достопримечательности) " - читать интересную книгу автора

предназначенная, по идее, только для запуска моторов на самолетах.
Официально она называлась автостартер. С ее подножки соскочила на землю
медсестра с брезентовой сумкой через плечо и подбежала к кабине самолета. Во
время перевязки подоспел и врач. Осмотрел меня, сказал:
- Серьезного пока ничего не нахожу. В предплечье правой руки - пулевое
ранение, но кость, похоже, не задета, лицо и шея повреждены осколками. По
технической терминологии, подлежите восстановлению.
- Спасибо, доктор, - обрадовался я. - Значит, все обойдется. Не
отлеживаться же в такое время...
У командного пункта эскадрильи собрался, казалось, весь личный состав
подразделения. Оснований для переживаний было предостаточно: не вернулось
пять самолетов, комэск ранен, Семенов сел на фюзеляж. Такого мы еще не
видели и не слышали с самого начала войны.
Смотрю на летчиков. На их лицах отпечатком тяжелых боев - усталость,
расстройство от впервые понесенных столь крупных потерь. Хотелось сказать им
что-нибудь приятное, успокаивающее, но не мог слукавить перед памятью
павших. Видимо, для того чтобы как-то нарушить гнетущую тишину, инженер
Попковскйй доложил:
- Товарищ командир! Для подъема самолета Семенова отправлена команда.
Вот уж как будто это было сейчас главным, могло снять напряжение! А
впрочем, при любом застое нужен хоть какой-то импульс, побуждающий к
действию.
- Правильно сделали, - одобрил я инициативу инженера. - А теперь прошу
всех действовать по распорядку: летному составу - отдыхать, техническому
готовить самолеты.
Кратко доложил на КП авиагруппы о выполнении задания. Начальник штаба
полковник Я. Я. Страутман приказал:
- Представьте сегодня же подробное письменное донесение.
Самолет-разведчик сфотографировал аэродром Чаплинка после вашего удара.
Сейчас снимки дешифрируют, но, судя по устному докладу пилота, на них будет
что посмотреть. И еще: почему промолчали о своем ранении? Мы ведь все равно
узнали. В общем, за вами скоро прибудет самолет и отвезет вас на лечение в
Евпаторийский военный госпиталь. Что значит возражаете? Это приказ генерала
Ермаченкова.
Разговор на этом закончился, и я поторопился сделать разбор, дать
необходимые указания на случай, если меня действительно отправят на лечение.
Прежде всего я предложил каждому летчику самостоятельно написать
донесение, в первую очередь о том, что, где и примерно в какое время он
видел, что об этом думал, как реагировал. Попросил не торопиться, чтобы не
сделать скороспелых выводов - ведь опыт выполнения этого задания должен был
стать своего рода школой боевого мастерства и для его участников, и для их
последователей. Опыт как радостный, так и горький.
Уточнили потери. Погиб мой заместитель, бесстрашный боец и
исключительно душевный человек, старший лейтенант Василий Никитович Ручкин -
для меня просто Вася. Сколько же мы с ним вложили труда в формирование
эскадрильи, скольким же юношам дал он путевку в небо, будучи инструктором в
Ейской школе морских летчиков, сколько бы еще мог он сделать во имя победы
над врагом! Но его уже нет...
Тяжелораненого лейтенанта Владимира Яковлевича Пастуха отправили в
госпиталь. Пока не было сведений о младших лейтенантах А. В. Андрианове, Н.