"Константин Денисов. Под нами - Черное море (Крым: история, достопримечательности) " - читать интересную книгу автора

В. Груздеве и К. П. Рожкове. Кто-то видел, как один из них выпрыгнул из
горящего самолета с парашютом и приводнился в Каркинитском заливе невдалеке
от нашего побережья. Сведений о том, удалось ли его отыскать и спасти, пока
не поступало.
На другой день, когда меня уже доставили в Евпаторийский госпиталь,
узнал о том, что Рожков и Груздев живые и здоровые вернулись в эскадрилью. А
вот Андрианов оказался тяжело раненным, и его отправили на лечение в
Симферополь.
Посетивший нас в госпитале комиссар эскадрильи Г. И. Пятницкий сообщил,
что в воздушном бою погиб летчик 101-й авиаэскадрильи младший лейтенант И.
С. Гончаров, а зенитной артиллерией был подбит в районе Сиваша Ил-2,
пилотируемый летчиком 46-й эскадрильи лейтенантом А. П. Покидовым, который
разыскал крошечный безлюдный островок и ухитрился приземлить на нем
поврежденную машину. В ночь на 22 сентября он вброд преодолел Гнилое озеро,
вышел в расположение наших войск, вернулся на свой аэродром и вновь вступил
в строй...
Утром 25 сентября в очередной сводке Совинформбюро сообщалось:
"Группа истребителей под командованием старшего лейтенанта Денисова
подожгла и уничтожила при налете на вражеский аэродром 11 самолетов"[3].
Собравшиеся вокруг репродуктора раненые, медицинский персонал горячо
поздравили о успехом, а когда я добавил, что еще двенадцать вражеских машин
мы сбили в воздушном бою и таким образом гитлеровцы потеряли сразу 23
самолета[4], мне показалось, что не все в это сразу поверили. Ведь
фашистская авиация тогда господствовала в воздухе, и многим фронтовикам
казалось, что нечего ей противопоставить. Впрочем, эта победа досталась нам
дорогой ценой; погибли два летчика, трое были ранены; в воздушном бою и от
огня зенитной артиллерии мы потеряли семь боевых машин.
Но в целом наши действия были достаточно успешными, что подтвердила и
телеграмма командующего ВВС 51-й армии полковника В. А. Судца, которому
оперативно подчинялась Фрайдорфская группа: "За эффективный удар по
аэродрому Чаплинка всему летному составу объявляю благодарность"[5].
Когда мы с Пятницким обсудили итоги памятного вылета, поговорили о
текущих делах в эскадрилье, решили навестить лежавшего здесь же раненого
Володю Пастуха, но путь в его палату нам преградила медсестра:
- К нему нельзя, он тяжелый.
Никакие наши доводы не помогли, девушка оказалась непреклонной.
Пришлось обратиться к врачу. Он тоже возразил против нашего визита к боевому
товарищу, объяснил, что у Володи шестнадцать пулевых и осколочных ранений. И
хотя серьезных поражений внутренних органов не обнаружено, тревожить его
пока не следует.
- Думаю, - успокоил нас военврач на прощание, - что молодой организм
его выручит. Ну, а что касается летной работы, то вряд ли.
Действительно, Владимир Яковлевич лечился долго, но в крылатый строй не
вернулся - вынужден был перейти на штабную работу.
В госпитале я находился всего три дня: извлекли из меня осколки,
"заштопали пробоины" в предплечье, начали делать перевязки. Тут-то и удалось
убедить врачей, что с этим справятся и в медпункте. Получив "добро", я тут
же на санитарном У-2 перелетел в Смидовичи и вновь оказался в своем боевом
коллективе.
В госпитале болит не болит, а побольше времени на раздумья, чем в