"Константин Денисов. Под нами - Черное море (Крым: история, достопримечательности) " - читать интересную книгу автора

возникло немало сложностей, - продолжал генерал, - с базированием колесной
авиации. Вероятно, в ближайшие 2 - 3 дня оно не улучшится, хотя на
оборудование аэродромов мобилизовано местное население, выделены тыловые
подразделения, а работами руководит лично начальник аэродромной службы
военинженер 3 ранга Казанский. На Куликовом Поле уже заканчивается разбор
трамвайной линии, идущей на Балаклаву. Сложнее на Херсонесе - сплошной
камень, а техники мало.
Выступившие поддержали идею объединения наличной авиации в две группы,
считая, что в этом случае улучшится управление ими и использование авиации в
целом.
В заключение генерал Остряков дал указания о закреплении за каждым
самолетом двух-трех летчиков, чтобы напряжение на каждый самолет в сутки
составляло 12 - 15 боевых вылетов. Это требовало наладить двух-трехсменное
техническое обслуживание самолетов. Кроме того, надо было дооборудовать все
И-16 и И-153 специальными устройствами для подвески на каждом из них четырех
РС-82, предназначенных для поражения воздушных и наземных целей...
Действительно, напряжение боевых действий нашей авиации с первых дней
ноября непрерывно нарастало.
Над аэродромом Нижний Чоргунь постоянно висела пелена пыли от часто
взлетавших и садившихся самолетов.
После получения из мастерских одного И-16 в эскадрилье стало две пары
"ишачков". Они чаще всего летали на разведку и на сопровождение штурмовиков.
Менялись только летчики, самолеты же "отдыхали" лишь в минуты заправки их
горючим, пополнения боезапаса.
Героев тех дней - не счесть. Подвиг совершил и мой друг по Ейской школе
морских летчиков старший лейтенант Михаил Михайлович Талалаев. В 1934 году
мы по спецнабору одновременно поступили в летную школу, вместе проходили
курс младшего командира и, сидя в классе за одним столом, зубрили теорию
полета. Вместе ходили в увольнение и робко начинали знакомиться с девушками.
Тогда каждому из нас стукнуло по 19.
С окончанием школы расстались, я поехал служить на Тихоокеанский флот,
а он - на Балтику.
И вот встретились на аэродроме Нижний Чоргунь. Михаил Талалаев летал на
Ил-2, и мне хотелось узнать, как ему удалось с летающей лодки МБР-2
пересесть в кабину штурмовика. Хотелось вспомнить и молодость, но
напряженная боевая работа долго не оставляла нам свободного времени для
разговоров. Вскоре, однако, помог случай.
В один из дней начала ноября 1941 года воздушная разведка обнаружила
крупную колонну войск и техники противника, двигавшуюся по дороге от
Симферополя на юг. С аэродрома Нижний Чоргунь в воздух поднялись восемь
Ил-2. Возглавил их командир эскадрильи капитан И. Ф. Кичигин.
Удар восьмерки "ильюшиных" был внезапным и точным. Но на выходе из
пикирования после второй атаки загорелся самолет младшего лейтенанта Н. И.
Николаева. Летчик повел машину на посадку и вскоре уже стоял у горящего
самолета совсем недалеко от атакованной колонны. Увидев это и понимая, что
гитлеровцы вот-вот навалятся на боевого друга, Талалаев принял смелое,
весьма рискованное решение: садиться!
Самолет катился по земле, из-за неровностей почвы его бросало из
стороны в сторону, но вот машина остановилась. Какими же медленными
показались те секунды, вспоминал потом Талалаев. А Николаев прыгнул на