"Дэвид Дойч. Структура реальности [P]" - читать интересную книгу автора

выводят, это просто гипотезы. Они также принимают, что научный прогресс
создается посредством гипотез и опровержений (как описано в главе 3) и что
теории принимают после опровержения всех их конкурентов, а не после
получения многочисленных подтверждающих их примеров. Они согласны, что
полученное таким образом знание стремится быть надежным. Проблема в том, что
они не понимают, почему это знание должно быть надежным. Обычные
индуктивисты пытались сформулировать "принцип индукции", который гласит, что
подтверждающие примеры повышают вероятность теории, или что "будущее будет
похоже на прошлое", или что-то в этом роде. Они также пытались
сформулировать методологию индуктивной науки, устанавливая правила о том,
какие выводы можно обоснованно сделать из "данных". Все они потерпели
неудачу по причинам, которые я уже объяснил. Но даже если бы они достигли
успеха, в смысле построения схемы успешного создания научного знания, это не
решило бы задачу индукции в современном ее понимании. Поскольку в этом
случае "индукция" была бы еще одним возможным способом выбора теорий, а
задача, почему эти теории следует считать надежной основой действий,
осталась бы нерешенной. Другими словами, философы, которых волнует эта
"задача индукции", -- не индуктивисты в старом смысле этого слова. Они не
пытаются получить или доказать теории индуктивно. Они не ждут, что небо
обрушится, но они не знают, как это доказать.
Современные философы жаждут получить это отсутствующее доказательство.
Они уже не верят, что получат его от индукции, но, тем не менее, в их схеме
всего отсутствует индукция, от чего они страдают так же, как религиозные
люди, потерявшие свою веру, страдают от "отсутствия Бога" в своей схеме
всего. Но, по-моему, разница между отсутствием Х в схеме всего и верой в Х
слишком мала. Поэтому, чтобы приспособиться к более сложной концепции задачи
индукции, мне хотелось бы дать новое определение термину "индуктивист",
подразумевая под ним человека, который считает необоснованность индуктивных
доказательств проблемой основ науки. Другими словами, индуктивист считает,
что существует некоторый пробел, который необходимо заполнить если не
принципом индукции, то чем-то еще. Некоторые индуктивисты ничего не имеют
против такой определенности. Другие с этим не согласны, поэтому я буду
называть их крипто-индуктивистами.
Большинство современных философов -- крипто-индуктивисты. Хуже того,
они (как и многие ученые) весьма недооценивают роль объяснения в научном
процессе. Подобным образом ведет себя и большинство попперианских
анти-индуктивистов, которые в связи с этим пришли к отрицанию существования
доказательства (даже экспериментального доказательства). Это открывает новый
объяснительный пробел в их схеме всего. Философ Джон Уоррал инсценировал
свое видение этой задачи в воображаемом диалоге Поппера и еще нескольких
философов под названием "Почему Поппер и Уоткинс не смогли решить задачу
индукции". Место действия -- вершина Эйфелевой башни. Один из участников --
назовем его "Парящим" -- решает спуститься с башни не на лифте, как обычно,
а спрыгнуть. Остальные пытаются убедить Парящего, что прыжок вниз означает
верную смерть. Они используют лучшие научные и философские аргументы. Но
неугомонный Парящий по-прежнему ожидает, что будет безопасно парить в
воздухе, и продолжает указывать на то. что на основе прошлого опыта
логически невозможно доказать предпочтительность конкурирующего результата.
Я считаю, что мы можем доказать наше ожидание гибели Парящего.
Доказательство (конечно, всегда экспериментальное) приходит из объяснений,