"Лен Дейтон. Только когда я смеюсь" - читать интересную книгу автора

это сделает кто-то другой, они жертвы от природы. Вот как я это понимаю.
- Вы любите детей? - спросил Джонни-коротышка.
- У моей сестры трое, - подхватила я. - Мальчики-близнецы, им уже почти
пять, и трехлетняя девочка.
- А у меня сын, ему скоро шесть, - сказал Джонни. Он с такой гордостью
объявил возраст ребенка, словно это был козырь и будто лучше шестилетнего
сына может быть только семилетний. - Хотите взглянуть на его фото?
- Она не хочет смотреть никаких фотографий, - объявил Карл.
Джонни, по всей видимости, это задело. Карл поспешил смягчить свое
замечание:
- Ни твоих детей, ни моих, - продолжил он. - Она на работе, на что они
ей?
В его последней фразе прозвучала извиняющаяся нотка.
- Я бы с удовольствием посмотрела на них. Действительно, - ответила
я. - Я люблю детей.
Джонни вытащил свой бумажник. Из прозрачного окошка выглядывало лицо
женщины. Старомодная прическа, выцветшие от времени тона. На лице женщины
застыла нелепая натянутая улыбка, будто она заранее знала, что ее ждет
шестилетнее заключение внутри сафьянового переплета бумажника.
- Это Этель, моя жена, - объяснил простак. - Она работала с нами, пока
не родился ребенок. Она была мозговым центром всей компании, правда, Карл?
Карл кивнул.
- Это она перевела нас от мягкой игрушки к механике и пластику. Этель
вытолкнула нас на поверхность. Именно она подписала наш первый контракт с
крупными оптовиками запада. Мы ведь долгое время работали в Денвере.
Манхэттен казался нам несбыточной мечтой, когда там, в Денвере, нас было
всего четверо. Этель помогала мне в отделе дизайна, а Карл вел всю
бухгалтерию и ведал рекламой. Мы работали не покладая рук.
- Ей неинтересно слушать про Денвер, - сказал Карл.
- Почему нет? - удивился толстяк. - Это целая история, - спокойно
продолжал он. - У нас на всех было только девятьсот долларов, когда мы
начинали. - Он принялся тыкать в снимки своими короткими пухлыми пальцами. -
Это моя жена в саду, Билли тогда было три годика, четвертый шел.
- А сегодня? - сказала я. - Сколько у вас сегодня?
- Теперь мы крупная компания. Если бы мы решили продать все сегодня, мы
получили бы пять миллионов, а если немного подождать, так можно взять все
шесть. Это мой дом, моя жена, но здесь она пошевелилась. Негатив был четкий,
а вот снимок не очень удался.
- Пять миллионов - просто семечки для такой огромной компании, как
эта, - сказал Карл.
- Огромная фирма, но кому она принадлежит? - спросил Джонни. - Вот наша
компания - это плоть и кровь. Это кусок твоей жизни и моей тоже. Разве я не
прав?
Я кивнула, но Карл и не думал соглашаться.
- И десять миллионов для них не деньги. Такая компания имеет
собственность по всему миру, у них одних телефонных счетов, наверное, больше
чем на миллион в год.
- Фирму нельзя оценить в долларах, - возразил Джонни-толстяк. - К этому
нужно подходить по-другому. На нее нужно смотреть, как на живой организм,
как на что-то, что растет. Мы бы ни за что не продали ее неизвестно кому.