"Н.Я.Дьяконова. Джон Китс. Стихи и проза" - читать интересную книгу автора

современность не может быть источником высокой поэзии для того, кто
неспособен раскрыть "идею Красоты, заключенной во всех явлениях" ("the idea
of Beauty in all things"). {Письмо Джорджу и Джорджиане Китсам 14-31 октября
1818 г., с. 250.} По мысли поэта, красота скрыта во всем, составляет
истинную суть вещей. "Я могу уверовать в истинность того или иного явления,
только если ясно вижу, что оно прекрасно". {Им же 16 декабря 1818 - 4 января
1819 г., с. 254.} Характерно, что в каталоге прекрасных явлений,
перечисленных в известном вступлении к "Эндимиону", среди источников
"радости навеки" на равных правах фигурируют стихийные силы природы и
"чудесные рассказы", исполненные благоговения перед нею.
Поиски прекрасного для Китса были единственным путем к подлинному
знанию. С характерным для романтиков восприятием действительности не только
в том виде, в каком она представляется при непосредственном наблюдении, но и
в свете искусства прошлых времен он обращается к "старым поэтам", прежде
всего к поэтам Возрождения, чтобы они служили ему образцом, эталоном,
мерилом совершенства. Одним из таких образцов послужил Китсу Боккаччо.
Китс испытал влияние не только любимых Хентом поэтов Италии, но и
"итальянской" поэмы своего первого учителя - "Повести о Римини" ("The Story
of Rimini", 1816), написанной на сюжет V песни Дантова "Ада". Однако к
середине 1818 г., преодолев влияние Хента, Китс стал работать над
собственной "итальянской" поэмой "Изабелла, или Горшок с базиликом", все
время внутренне с ним споря, избегая характерных для старшего поэта
нагромождений поэтических красот. Китс явно хочет приблизиться к простоте
Боккаччо, к его бесхитростному рассказу о загубленной любви, о злых братьях,
убивших возлюбленного сестры.
В отличие от Боккаччо Китс со свойственным ему отвращением к буржуа
приписывает своим персонажам корыстолюбивые мотивы: они уничтожают бедняка
Лоренцо в надежде на богатого и знатного зятя. Зато он близко следует своему
источнику, повествуя о любви Изабеллы, которая была сильнее смерти и
кончилась лишь с ее собственной жизнью. {Подробный анализ поэмы см.: Leoff
E. A Study of John Keats's Isabella. - Salzburg Studies in English
Literature, 1972, p. 24-214.}
Китс не раз говорил о любви как о великой силе, преображающей людей,
позволяющей им выйти за пределы своего ограниченного эгоистического
внутреннего мира и раскрывающей неведомые для них самих духовные
возможности. Только такую любовь Китс считает достойной человека. Ему
кажется, что, изображая ее, он приближается к поэзии Возрождения,
воспевавшей безмерность и неудержимость чувств. Китс не замечает, как далеко
отступает он от Боккаччо, заменяя его краткий рассказ подробным описанием
всех стадий развития любви, особенно подчеркивая томление, ожидание,
напряжение чувства, боль потери, верность не только до гроба, но и за
гробом.
Любовь в его изображении торжествует над смертью не только потому, что
она сильнее, но и потому, что одержала победу над всей оставшейся за
пределами любви жизнью. Эта жизнь оказалась просто зачеркнутой,
несуществующей. В изображении Боккаччо и других писателей Возрождения любовь
становится частью борьбы за самоутверждение личности, у романтика Китса
беспредельность чувства возвышает героев над внешним миром и царящим в нем
угнетением. Они живы одной любовью, которая вытесняет все остальные
проявления "я", стирает их индивидуальность, сводит характеры к чистой