"Виктория Дьякова. Кельтская волчица" - читать интересную книгу автора

предсмертные муки не так уж и далеки, но едва заметное колебание
гофрированной оторочки пеньюара, в который переодели Елену Михайловну и все
те же редкие слезинки, скатывавшиеся из глаз, позволяли надеяться, что жизнь
еще теплится в супруге Федора Ивановича.
Сам князь Прозоровский, пробыв у постели жены с час, не выдержал -
несмотря на все уговоры поберечь силы он все же сам решил возглавить поиски
своего приемного сына, и с Ермилой и многими слугами отправился обратно в
лес.
Однако, уже стемнело, а Арсения так и не нашли. Измученная всеми
событиями минувшего дня, Лиза едва держалась на ногах, и матушка Сергия
настояла на том, чтобы девушка немедленно отправилась к себе и легла спать
под опекой бабушки Пелагеи. Она уверила княжну, что с матушкой ее ничего уж
хуже не случится, а если, не приведи Господь, что и сделается, она
обязательно разбудит Лизу или пошлет за ней.
Физически ощущая густоту воздуха и свинцовую тяжесть ночи, опустившейся
ей на плечи, Лиза вышла во двор - его необходимо было пересечь, чтобы
попасть в часть дома, где находились их с Аннушкой комнаты.
Все вокруг пугало молодую княжну - от случившегося в том не было
странности. Казалось, сама ночь насыщена угрозами и непонятными опасностями.
Все строения вокруг, знакомые с детских лет, представлялись теперь Лизе
враждебными, скрывавшими тайного врага, который следил за каждым ее
движением.
Вдалеке мяукнула кошка. Сорвавшись, Лиза бросилась бежать и сразу же
остановилась, ощущая робость. Ей хотелось, как можно скорее оказаться в
своих комнатах и укрыться в объятиях старой и доброй няни. Но прежде, чем
желание ее исполнится, она должна решиться пересечь двор.
Перекрестившись и мысленно воззвав к Богородице, Лиза сделала еще
несколько шагов в темноте. Но ее сразу захватило ощущение, что кто-то
подкарауливает ее, спрятавшись совсем рядом. И не успела еще толком Лиза
осознать пришедшее ей предупреждение, чьи-то руки обхватили ее сзади. Их
сила была невероятна, непреодолима. Они казались девушке двумя обжигающими
змеями, которые пытались обвиться вокруг нее и задушить.
На дворе было так темно, что она ничего не могла разглядеть. Внезапно
охвативший Лизу ужас оказался столь силен, что она не могла выдавить из
своего горла ни единого звука, она не могла закричать, позвать на помощь.
И в то же время стиснувшиеся ее руки рождали в ней самой странные
ощущения - она была уверена, что это не были руки мужчины. Они были теплыми,
женственными, мягкими.
Таким же мягким оказался и голос, который что-то шептал ей на ухо - но
она не могла понять, что, потому что не понимала языка. Но несмотря на всю
приятность свою, голос этот вызывал в Лизе чувство страха и отвращения,
настолько сильное, что она потеряла бы сознание, если бы не вспышка молнии,
которая осветила двор. Лиза вздрогнула - совершенно явно начиналась гроза,
столь редкая по осени на Белозерье. Эта вспышка позволила Лизе узнать лицо,
оказавшееся совсем рядом с ней. Это было лицо мадам де Бодрикур.
- Это Вы, Вы... - выдавила из себя Лиза, отступая: - Почему Вы напугали
меня?
- Я напугала Вас? - француженка пожала плечами, - да отчего же? Моя
дорогая, я ждала Вас, чтобы утешить и вселить в Вас надежду. Вы же шли столь
поглощенная своими мыслями, что мне пришлось остановить Вас.